ташкентцы познакомились с Московским государством в XVI в. после завоевания Иваном IV Казани и Астрахани, но только после подчинения Москве Западной Сибири ташкентское купечество установило с русскими землями устойчивые торговые связи, используя свои традиционные пути по степям Казахстана. Впервые официальный посол России Д. Телятников побывал в Ташкенте в 1796–1797 гг. В это время Ташкент и окрестности определял городской посад, то есть торговцы и ремесленники. Посадские люди стремились сделать экономические связи с Россией по возможности прочными и постоянными, для чего пытались открыть русским перспективы промышленного освоения края, в частности разработки близ города золотоносных земель.
Посольство Телятникова провело в Ташкенте год и собрало самые разнообразные сведения. Телятников вернулся в Россию вместе с ташкентским посольством, которое везло российскому Императору послание хана Ташкента Юнуса-Хаджи и богатые подарки. С соответствующими почестями ташкентское посольство было принято в Петербурге. В документах ташкентских посланцев находим вполне недвусмысленную просьбу о российском протекторате: «.если когда-нибудь со стороны Китайского государства по отношению к нам случится война и взаимное убийство, то чтобы славный и грозный его светлость великий Царь приказал нас принять под сень его покровительства, и просим, чтобы он повелел для полной нашей уверенности дать грамоту относительно помощи и милости…»[116]
Призыв к военной защите давал России законное основание для ввода русских войск в пределы Ташкентского государства, а значит, и для утверждения там российского влияния. Этот акт позволил бы России создать военную и торгово-промышленную базу в центре Средней Азии, откуда она могла бы распространить свою власть на весь огромный регион. Захват Ташкента не входил в планы российских властей, а вот разведкой полезных ископаемых, и на золото прежде всего, Петербург очень заинтересовался, для чего и были вскоре направлены туда горные инженеры М. Поспелов и Т. Бурнашев.
В Ташкенте их встречали с пиететом и лаской: «Мы сделались в глазах их [ташкентцев], – пишет Бурнашев, – важными ильги, или послами»[117]. Однако российским «ильги» не удалось отплатить ташкентцам той же монетой: за три месяца пребывания в Ташкенте российские специалисты ознакомились с рудными богатствами горы Наудаг и разочаровали своих гостеприимных хозяев, да и себя в придачу – там было не золото, а медь.
Наметившийся научно-технический и дипломатический контакт Ташкента с Россией в начале нового века не получил развития. Не могло быть и речи о помощи далекому Ташкенту, который в 1808 г. не выдержал осады кокандцев и стал частью Кокандского ханства. Ташкентский посад подвергся поголовному разграблению и избиению; 300 наиболее зажиточных ташкентских семей были насильственно переселены в Коканд в качестве заложников. В первые десятилетия XIX в. кокандские ханы значительно расширили свои владения, распространив
Цит. по:
Там же. С. 85.
