поблагодарить нашего уважаемого директора за все, что она для нас делает. Благодаря ей наша школа получила новое оборудование, и хотя мы пока не можем его использовать в полной мере, все равно приятно осознавать, что наш коллектив находится на хорошем счету, и мы сделаем все, что зависит от нас, чтобы не подвести ее…
Директриса сидела в большом кожаном кресле и с наслаждением слушала бравурную речь. Когда она, наконец, поняла, что ее восхваление уже несколько затянулось, то решила проявить скромность:
– Сейчас не об этом. У вас есть что-нибудь по существу?
– Да, об этом я и хотела как раз поговорить. Мне в класс привезли интерактивную доску и четыре ноутбука для учеников…
– И что же вас не устраивает? Все были бы только рады, если бы им достались такие новинки. Вы-то чем недовольны?
– Дело в том, что за лето в моем кабинете не успели закончить ремонт и там сейчас стоят облезлые стены с таким же потолком. Везде висят провода – даже страшно детей заводить в класс. Старые парты были настолько изношены, что по окончании учебного года их просто выкинули на свалку, а новую мебель так и не завезли. Теперь в этом ободранном классе дети сидят на полу, подстелив под себя старые доски. Компьютеры держат на коленях. И при всем при этом на облезлой стене висит дорогущая интерактивная доска.
– Ну, знаете ли… это уже переходит все границы… С таким отношением к работе мы с вами далеко не уедем. Я из сил выбиваюсь, добывая для вас современное оборудование, а вы, неблагодарные, даже палец о палец ударить не хотите. Неужели нельзя было организовать родителей и собрать с каждого ученика по мере возможности на ремонт класса? Это же их дети. Неужели кто-то смог бы отказаться от того, чтобы его ребенок учился в нормальных условиях? Вы сами-то не могли до этого додуматься? Все вам нужно объяснять… Мне таких трудов стоило выбить грант на нашу школу, и что я слышу? Опять недовольны? Нет… Точно нужно менять весь состав, причем полностью, чтобы зараза не успела перейти на новый персонал… Так работать нельзя, я тоже не железная…
Молоденькая директриса была родственницей кого-то из министерства образования, и здесь она отсиживала небольшой срок, нужный ей для стажа в трудовой книжке. Без этого стажа ей нельзя было занимать важные посты на больших должностях.
Ей нужно было продержаться на этом месте еще с полгода, и тогда уже можно было полностью забыть об этих динозаврах старого образования и вообще о школе, как о страшном и кошмарном сне. На работу она приезжала как на каторгу. Она не могла видеть этих визжащих и вечно орущих детей, этих учителей с их нескончаемыми проблемами, родителей, которые всегда толпились возле дверей ее кабинета. Свою работу в школе она свела к самому минимуму, а именно, раз в неделю ей нужно было провести совещание, и можно было отдыхать до следующего раза.
Но и этот
