style="font-size:15px;"> – Ну да, конечно, я тоже кое-что слышал про эту теорию, – скептически заметил Николаев. – Не знаю, не знаю. По мне, так все это псевдонаучно!
– Когда-то и генетика официально признавалась лженаукой. Общество консервативно, оно с трудом воспринимает новые, необычные идеи, – возразил Платонов.
– Как говорил Нильс Бор, «если идея не кажется безумной, от нее будет мало току». – Малахов определенно любил цитировать великих людей. – Давайте попробуем подробнее рассмотреть, что же такое есть человеческая мысль. Когда человек что-то придумал, это сложно охарактеризовать иначе, как словами «мысль пришла в голову». Ведь она действительно или рождается там вдруг из ничего или приходит откуда-то извне. Иногда идея возникает очень неожиданно, часто в тот момент, когда ты даже не думаешь на эту тему. Бывает, конечно, что, перед тем как что-то придумать, человек долго ломает голову над какой-то проблемой. Что же может означать это «ломает голову». Перебирает в голове мысли, ища подходящую? Мне кажется, что процесс мышления именно так и происходит. Но ведь тогда получается, что эти мысли, которые он перебирает, уже есть в его голове! И мы снова вернулись в начало рассуждения: откуда они там взялись? Как хотите, а я считаю, что данный процесс по сути своей является чем-то типа настройки радиоприемника на нужную волну. Мы, плавно меняя резонансную частоту, натыкаемся на соответствующие волны в эфире, преобразовываем их в понятную форму, затем анализируем, подходит ли нам эта мысль, и, если не подходит, продолжаем искать дальше. Или какой-то внешний фактор может вдруг вызвать новую идею. И тогда мы кричим «Эврика!». Что же произошло? Просто этот фактор помог нашему мозгу донастроить приемник.
– Да, рассуждение интересное, трудно что-либо возразить, – согласился Бурлак.
– Так вот в этом-то и вопрос! А что это за волны такие в эфире, какое новое поле они образуют? Науке они неизвестны, и если они имеют под собой физическую природу, значит, это некий неизвестный на сей день вид взаимодействия. Если же они имеют под собой нефизическую природу, то это означает лишь то, что физика, да и вся наука в целом, ограничена и не может в принципе объяснить природу сознания. Во что лично я верить отказываюсь!
– И что из этого следует? – саркастично спросил Николаев.
– Зря иронизируете, Владимир Петрович. Я считаю, что это новое и интересное направление, и я думаю всерьез заняться данным вопросом. Мне все ж таки кажется, что это серьезная альтернатива теории струн, М-теории. Или, как это часто бывало уже в истории науки, может так оказаться, что она является лишь их логичным дополнением.
Ища поддержки, Николаев обратился к Козыреву:
– Павел Тимофеевич, а почему ты молчишь? Твое-то какое мнение?
– Я не просто молчу, я внимательно слушаю. А вообще я считаю, что спорить с Малаховым опасно, потому что обычно он оказывается прав!
Дружный смех подвел итог бурным дебатам, и беседа плавно перетекла в другое,
