от разных слов. «Бочаты» – это бочки, а «бачат» на местном наречии означает «яма». И меня – как в бочку законопатили и в яму бросили…
И в этом детдоме-яме предстояло провести долгих 12 лет.
Осваиваясь, я быстро поняла, что такое детдомовская жизнь. Хочешь не хочешь, а придется привыкать, а за что-то, возможно, придется и побороться.
Но тогда я не знала, что с такой же легкостью, с какой определил меня в детдом, отец уйдет из семьи. И, наверное, в оправдание своему этому поступку, возьмет себе в жены хроменькую женщину. А на суде, когда их с матерью будут разводить официально, скажет про жён: «Я одну обидел, вторую обижать не хочу…».
Невкусный суп
Проснувшись утром, я медлила, чтобы не выходить из чудесного сна, где возвращаюсь домой. Но когда осознала, что это только сон, снова разревелась. Ко мне никто не подходил, завтраком обошли, увидев, как я реву и отрицательно мотаю головой.
Няни уже начали греметь посудой в коридоре, готовясь к обеду, когда в палату заглянула молодая воспитательница в белоснежном халате. Внимательно посмотрела на меня, подошла, присела на краешек постели и приветливо просила:
– Как тебя зовут?
Я перестала реветь и насторожилась. Она разглядывала меня и, чуть улыбнувшись, повторила свой вопрос:
– Ну, так как тебя зовут?
– Тома Черемнова… – все еще всхлипывая, ответила я.
– Тома, сейчас принесут обед, и я тебя покормлю.
– А мама где? – насупилась я.
– Мама твоя сейчас на работе, а в выходной обязательно к тебе приедет, – сказала она, вставая. Потом вышла в коридор и вернулась с тарелкой супа в руках.
Я шмыгнула носом, но она не дала мне успеть отказаться, зачерпнула ложкой суп и, подув на него, протянула ложку. Я покорно разинула рот и проглотила. И очень удивилась – проглоченное вообще не напоминало суп. Это была густо сваренная пшенка, заправленная картошкой и рыбными консервами. Почувствовав на языке рыбью косточку, я выплюнула ее на полотенце, которым воспитательница прикрыла мне грудь, чтобы я не обливалась.
– Вот молодец! Вкусный суп? – спросила она.
Я скорчила рожу. Суп был для меня слишком необычным, он был первой едой, которую я попробовала в детдоме. Потом привыкла.
…Через много лет, когда я все же добилась перевода из отделения психохроников в дом инвалидов общего типа, я поклялась, что если когда-нибудь покину казенное заведение и обрету родные домашние стены, то в первый же торжественный вечер обязательно приготовлю именно этот странный суп. Но судьба, увы, еще не предоставила мне такого счастья, как свой дом. Да и вряд ли уже предоставит…
В мою память навсегда врезались первые впечатления от детдома – унылые серые стены, окна без занавесок и долгое ожидание нянечки. Но самым ужасным была тишина. Даже представить страшно – целая палата детей и полное отсутствие разговоров и смеха от ухода и до прихода нянь, только стоны
