реплику, Илья обернулся к Станиславу и сказал, чтобы после того как снимут вещи, приступали к сборке квадроциклов и прицепов. В ответ тот вытянулся по стойке смирно и, вскинув ладонь к виску, отрапортовал:
– Я воль, герр председатель!
Эту насмешку тоже пришлось проигнорировать. Уходя, Илья чувствовал, как за спиной образуется враждебная, отторгающая его общность.
К поселку вела глубокая колея, продавленная колесами грузовиков и тракторными гусеницами. Но, похоже, что уже много лет по ней никто не ездил. Листы подорожника – извечного спутника российских грунтовок, забивала молодая трава, а кое-где над колеей качались даже зеленые зонтики лопухов. Печать запустения лежала и на самом поселке. Почерневшие от времени и дождей избы враждебно и насторожено смотрели на пришельцев мертвыми глазницами заколоченных окон. Покосившиеся столбы электропередачи с болтающимися обрывками проводов чем-то походили на виселицы времен подавления пугачевского бунта. Дополняла жутковатую картину стая воронья. При приближении людей птицы поднялись в воздух и рассерженным карканьем закружились над крышами.
Вот это и была их Земля Обетованная! Ни света, ни тепла, ни нормального жилища! Все надо начинать с нуля, и параллельно думать о будущем. Как за спасительную соломинку Илья схватился за мысль, что никто не заставляет его здесь оставаться навсегда:
" Эксперимент имеет право быть не удачным. Не получится, к осени разбежимся. А может и раньше, как только подъемные закончатся!"
Его невеселые размышления прервал Андрей:
– Илья Петрович, наверное, сразу надо какой-нибудь сарай для дизельного генератора присмотреть. Ветряки потом поставим, с ними хлопот больше.
Давид поддержал его, сказав, что начинать действительно надо с генератора, а дом для первых ночевок присмотреть где-нибудь поблизости, чтобы быстрей протянуть к нему электричество.
Действительно, все было не так уж и сложно! Выбрать дом, для первых ночевок, поблизости установить генератор, а дальше, опираясь на эту базу, начинать освоение территории. Однако в первом же дворе ждало разочарование. В сарае обвалилась крыша, входная дверь дома была сорвана и унесена местными "скарабеями". Но, не смотря на вентиляцию, как только переступили порог, в нос ударил запах плесени и гнили. В довершении всего под ногами затрещали доски. Дальше пошли, разделившись, а когда снова встретились в конце деревни, оказалось, что ничего подходящего так и не нашлось. Везде только разруха, запустение и въевшийся в стены отвратительный запах брошенного людьми жилья.
– Будем выбирать из того, что есть! – заявил Илья с неожиданной твердостью, и тут же вспомнил, что в одном из домов полы показались ему достаточно крепкими. Теперь туда пошли уже втроем, и, морщась от скверного запаха, долго осматривали заброшенное жилище. Выглядело оно уныло, но виной тому в большей степени был мусор. Пожелтевшие листы старых газет, рваные матрасы с торчащими
