style="font-size:15px;"> Они поженились через восемь месяцев после знакомства. Я не был против, но я был… в шоке. Боялся, что это станет ошибкой. Что Шон не такой, каким кажется на самом деле.
Но шли дни, а мама по-прежнему выглядела счастливой. Я успокоился.
И тут, словно гром среди ясного неба, вновь появился отец. На этот раз он пришёл с миром, но я воспринимал его именно так – «гром среди ясного неба».
Он был на моём выступлении в клубе, а я его не заметил. Сложно увидеть кого-то в дыму и полумраке. Обычно люди воспринимали мою музыку только как фон. И я прошёл разные стадии осознания этого факта: от злости и твёрдой решимости покончить с этим раз и навсегда, до смирения, граничащего с безразличием пофигиста.
Он окликнул меня, когда я спускался со сцены. Просидел целый час, выжидая удобный момент.
Сказать, что я был удивлён – не сказать ничего. Ошеломлён. Сражён наповал. Уничтожен.
– Ларри, привет! – он стоял за спиной и улыбался, как ни в чём не бывало. Как будто мы виделись в последний раз не годы назад, а только вчера.
Я бросил недобрый взгляд в его сторону, надеясь, что это его остановит, и двинулся прочь. Но я забыл, что его ничем не остановишь.
– Ларри, сынок, послушай…
– Вспомнил, что у тебя есть сын? – не оборачиваясь, на ходу процедил я.
– Я и не забывал никогда.
– Ага, охотно верю. Только мне твоё присутствие в жизни уже не нужно.
– Ларри, мы могли бы поговорить наконец как мужчины. Ты уже взрослый. Достаточно взрослый, чтобы осознать, что произошло.
– Я всё осознал ещё тогда, когда ты в первый раз двинул мне по загривку.
– Ларри! – он схватил меня за руку и прошипел, стараясь не привлекать внимания: – Ты хочешь, чтобы на нас все уставились?
– Боишься, что это повредит твоему имиджу?
– Я на машине. Поехали куда-нибудь, поговорим.
– Нам не о чем разговаривать.
– А я-то думал, ты вырос.
– Я вырос. И, как видишь, без твоего участия.
Разговор явно шёл не по тому сценарию. Отец нервничал, и чудо, что он не сорвался и не ушёл. Хотя именно этого я добивался.
– Тебя, наверно, жена ждёт и дети, – напомнил я как бы между прочим.
Он выглядел ошарашенным. Словно я не должен был этого знать. Но я знал. И он быстро взял себя в руки.
– У меня только один ребёнок.
– Да ладно?
– Его зовут Мартин, ему четыре…
– А обо мне ты, значит, забыл? – прервал его я.
– Что? – окончательно растерялся он.
– Ты только что мне сказал, что у тебя один ребёнок.
– Я хотел сказать – там. Там один ребёнок.
Я развернулся, чтобы уйти, но он вновь крепко схватил меня за локоть, и вырваться
