кровью, победой, чувством гордости, силы и сытости, мы пошли в палатку заниматься жестким и необузданным сексом.
***
На следующий день, уже чуть севернее, близ бескрайних лесов, произошла еще одна битва. Лиха беда – начало. Опять враг без знамени, раскраски и имени. Складывалось впечатление, что это недобитые давеча дикари, оказавшиеся никому не нужными, и застрявшими меж двух огней. Некоторые действительно еле плелись, опираясь на товарищей. Впрочем, я политикой, за исключением крайних случаев, никогда не интересовался, так что, кто именно это был – мне было абсолютно все равно. Поначалу было их жаль, и даже «приказано – уничтожить» не помогало. Все изменилось, как только эти глупцы пустили пару стрел в нас.
В этот раз все тоже прошло легко, хоть и сражались при свете дня. Враги в лохмотьях, даже хуже, чем броня нашего обыкновенного солдата. И было их от силы сотни две, да еще и довольно скоро рассредоточились.
Наших послали сотни четыре, чтобы уж наверняка проблему закрыть. Поэтому никаких трюков и маневров особо не понадобилось – смяли и вернулись домой.
Я подстрелил пару чингар из лука, в еще одного попал метательным ножом и пару успел добить мечом. В целом же я просто бегал рядом с Юлей и смотрел по сторонам.
Она тоже показала себя достойно: от удара одного воина она, словно рысь, увернулась, нырнув под его руку с топором, и успела вспороть тому брюхо и проткнуть бедро своим коротким клинком. А второго она обманула, ударив в щит с одной стороны. На мгновение противник замешкался, и раскрыл бок. Юля сразу же вонзила туда второй клинок, и затем обоих добила, проткнув шеи. И все, это были все воины, с которыми нам пришлось столкнуться за эту короткую битву.
В общем, потихоньку, мы учились, и результатами я был доволен. По возвращении Генерал с едва улыбающимися глазами дал нам обоим звания сержантов со всеми прилагающимися привилегиями.
Юленька была в невообразимом восторге. Я ни разу не видел ее такой счастливой: она улыбалась, смеялась, прыгнула на меня обниматься, кричала, сжимала кулаки, смотрела вверх и немного подрагивала, словно благодарила Бога. Особенно забавно это выглядело с нашими чумазыми мордашками и ручейками крови, стекающими с задниц.
Я даже про себя как-то забыл, – одной ее радости хватало, чтобы я ходил за ней, и, как пришибленный, любовался ею с улыбкой.
Первым делом мы отмылись и пошли в оружейную получать свою сержантскую броню. Юля опять тихонько завизжала. Здесь были «люди» разной комплекции, но я почти уверен, что для нас ее подрезали и ушивали. Броня представляла собой довольно толстую дубленую кожу цвета хаки, а все места, где можно, были покрыты полусантиметровыми в толщину щитками из почти того же сплава, что капитанская. То есть, по принципу устройства, это были доспехи солдата, только в значительной мере улучшенные и видоизмененные. Пробить их уже было
