делиться. Клэр почувствовала, как запылали ее щеки. Малкольм определенным образом дал Ройсу знать, что «взял» ее. В этом и было дело. Он взял ее, попользовался ее телом, в тот момент, когда она отходила от состояния шока, после прыжка во времени. Не было ни ласковых слов, ни обещаний, ни объяснений в любви. Любовь тут была вообще ни при чем. Это был обычный, животный секс в чистом виде.
Клэр не могла поверить, что с такой радостью приняла его. Просто невероятно, что она так безотчетно жаждала близости. Должно быть, путешествие во времени каким-то образом изменило ее ощущения, или чувства, или и то и другое. Возможно, оно как-то повлияло на нее физически. Ее всегда было сложно удовлетворить, но Малкольм это сделал с удивительной легкостью.
Клэр была консервативна и гордилась этим. Она была готова признать его привлекательным, и что с того? Она встречала множество привлекательных мужчин и в Нью-Йорке, и хотя им было далеко до Малкольма, среди них попадались настоящие мачо. Сила в мужчинах всегда привлекала ее больше, чем просто смазливые лица. При этом, однако, она с легкостью отказывала мужчинам, пытавшимся эту силу ей навязать. В большинстве своем все мужчины, которых она когда-либо встречала, были совершенно бесполезны. Клэр вот уже три года обходилась без секса, а все потому, что не допускала физической близости без взаимной симпатии, если даже не любви. Как правило, мачо не стремятся к взаимности и любви, им нужны только победы.
Что показалось Клэр чудовищно знакомым.
Она не хотела вспоминать этот непродолжительный, полный огня акт совокупления. При мысли об их близости у нее пересохло во рту, сердце бешено заколотилось в груди. Но не думать о ней она не могла, ей надо было морально подготовиться, чтобы дать должный отпор новым домогательствам, которые с большой долей вероятности ей грозят. Малкольм все еще хотел ее, это было очевидно. Желание чувствовалось в каждом его взгляде – оно в буквальном смысле исходило от него жаркими волнами. И он вел себя как собственник – например, дал понять Ройсу, что не потерпит никаких посягательств с его стороны. Со своей стороны, Клэр не собиралась поступаться своей моралью и своими принципами – и даже мечтами – лишь потому, что застряла в Средневековье рядом с этим накачанным красавчиком. Прежде у нее ни разу не случалось спонтанного, ни к чему не обязывающего секса. Никогда. Дважды у нее были серьезные отношения. Она влюбилась, когда училась на втором курсе в Барнарде, но следующий ее роман был менее пылким. Ей так хотелось, чтобы это была любовь, но притворяться было все сложнее, и в конце концов она сдалась.
Возможно, это была только часть проблемы. Малкольм с первого взгляда определил: в том, что касалось секса, она давно сидит на голодной диете. И со свойственной ему прямотой тотчас отметил это вслух. Что он там сказал? Он назвал ее «голодной». Уж тут он точно попал в точку!
В процессе последовавшей беседы ей пришлось устанавливать рамки и навязывать правила. Она была одна, а это был его мир. Если он предводитель своего клана, то неудивительно, что привык делать все, что хочет
