написать программу, которая заменила бы всех десятерых планировщиков в Институте, но директор не собирался увольнять их, словно все они были его любимыми племянниками.
Он потянулся в кресле, разминаясь, встал, выключил монитор и пошёл в переговорную, думая о случившемся. Он точно не менял вчера свой график, однако кто–то уже явился и сидел сейчас в ожидании встречи. Михаил дошёл до приёмной, открыл дверь и, увидев своего гостя, сидящего за столом, захотел вернуться к себе, запереться и не выходить наружу до июня. Уж кого он точно не ждал, так это Виктора Исаева. Однако именно тот сидел внутри, качая ногой, по–хозяйски развесив на спинке свою куртку.
– Как вы сюда попали? – спросил Михаил, глубоко вздохнув и направившись к столу, на котором был пульт с вызовом охраны, – убирайтесь немедленно, вам здесь не место!
– Подождите, – гость вскочил со стула, – дайте мне пять минут, чтобы объяснить, зачем я пришёл. Пять минут! И я сам уйду. Не вызывайте охрану.
– Как ты вообще сюда попал? – Михаил остановился, занеся руку над пультом.
– Взломал вашу сеть и добавил задание для планировщика. У вас хорошая защита, кстати.
Всё такой же наглый, как и раньше. Жизнь, видимо, совсем ничему не научила Виктора Исаева, все несчастья не открыли ему глаза на то, чего делать не стоит. Такого посетителя следовало гнать, общение с ним могло принести кучу неприятностей, вплоть до увольнения с работы. Михаил посмотрел в глаза гостя и нажал на кнопку.
– Охрана явится сюда минуты через две, – сказал он громко и сделал шаг назад, – за это время можешь рассказать, чего ты хочешь.
– Я знаю, как всё исправить, – Виктор с грустью посмотрел на мигающий красным огоньком пульт, – нет, тех, кто уже умер, вернуть нельзя, но всех остальных можно.
– Это смешно. Ты уже один раз облажался. А теперь, спустя четыре года, приходишь ко мне и предлагаешь помощь? Предлагаешь мне исправить твои ошибки? Не, не интересует!
– Михаил, ради бога, я не предлагаю никакую помощь. Я точно знаю решение, и я расскажу тебе про него. Всё можно вернуть обратно! Только нужны ваши ресурсы, один я ничего не сделаю. Мир станет таким, как раньше. Понимаешь? Любая страна заплатит за лечение столько, сколько вы скажете! И я знаю про твоего брата, неужели не хочешь, чтобы он снова стал нормальным? Это возможно! Без шуток. Ты же понимаешь, что не я всё испортил! Не меня надо винить, это всё людская жадность. Ведь мы никого не заставляли, всё было добровольно.
Он замолчал и сел на стул, словно эта короткая речь вымотала его, стащил со спинки грязную куртку и скомкал её на коленях. Михаил смотрел на него сверху вниз и видел отчаявшегося человека в давно не стиранной рубахе, небритого, с пятнами дорожной соли на брюках и ботинках. Невесело жилось ему в новом мире. Может быть, стоило бы вести себя поскромнее в таком положении?
Конечно, Михаил всегда знал, что Исаев по большей части не виноват в случившемся, он просто изобрёл то, чего изобретать не стоило. Но изобретать пистолет тоже не стоило, а
