о том сообщает книга «Деяния святых апостолов», когда пришел в 51 году в греческий полис Коринф, то проповедовал там только по субботам, так как в остальное время был вынужден зарабатывать себе на еду тем, что совместно с иудеем Акилой и его женой Прискиллой делал палатки (Деян. 18:1–3).
Ничего существенного в его жизни не изменилось и через 10 лет. В 61 году «апостол» Павел, сидя в римской тюрьме пишет членам христианской общины в Филиппах: «…я научился быть довольным тем, что у меня есть. Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии; научился всему и во всем, насыщаться и терпеть голод, быть и в обилии, и в недостатке. Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе. Впрочем, вы хорошо поступили, приняв участие в моей скорби. Вы знаете, Филиппийцы, что в начале благовествования, когда я вышел из Македонии, ни одна церковь не оказала мне участия подаянием и принятием, кроме вас одних; вы и в Фессалонику и раз и два присылали мне на нужду» (Флп. 4:11–16).
И это – выдающий сам себя за апостола! Жил – впроголодь.
К началу III столетия из мирян, из христианских общин на свое служение Богу взошла уже целая иерархия священнослужителей. Епископы, пресвитеры, диаконы… И все эти персоны по-прежнему либо жили на добровольные пожертвования верующих, либо, самостоятельно зарабатывая на пропитание, нерегулярно исполняли свои обязанности. Участь подобных энтузиастов – восхищает. Особо, если поверить в то, что утверждал выдающийся теолог Тертуллиан: нет такой черты, которая разделяла бы мирянина и священника.
Однако недовольство клириков своим положением все же подспудно, бродило, зрело, нарастало, и к концу III века клир стремился уже не только поставить себя в независимое от мирян положение, встать над мирянами, но и обозначиться как сословие высшего порядка, которому чужды житейские профессии. Наиболее определенно эту позицию в 249 году выразил епископ Карфагенский Киприан. В своем письме «К клиру и народу фурнитанскому» он утверждал, что каждый из удостоившихся священства, «и будучи поставлен на служение Церкви, должен служить только алтарю и жертвам, заниматься только молитвами и молениями. <…> …не должны связываться мирскими хлопотами и узами те, которые, занимаясь делами Божиими и духовными, не могут оставлять Церкви для занятий земными и мирскими делами. Этот образ чиноположения и обязанности прежде, в законе, соблюдали левиты» [58].
Пастырям христианским настойчиво и беспрестанно хотелось уподобиться священникам иудейским. То ли дело тут в генетической памяти – сколько еврея ни крести, все в левиты метит, – то ли в не устраняемом комплексе неполноценности… Вскоре, впрочем, желающим желаемого добиться удалось.
Нищенское же положение христианской церкви, как организации, начало круто меняться с 315 года, когда римский император Константин I «издал указ о содержании духовенства, одним из видов дохода для церковных должностных лиц стало гос. жалованье (денежное и натуральное). В визант. период к этому добавляются обязательные
