снова. Я захлебывалась своими криками, но никому не было до этого никакого дела. Он добавлял и добавлял штрихи. Даже когда меня рвало, не прекращал работу, а просто встал с другой стороны, чтобы брызги не попали на него.
И вдруг он вздернул меня вверх, заставив встать. Боль осталась, но электричество утихло. Он вроде бы что-то говорил, но я не могла расслышать. Мастер встряхнул меня, и по губам я догадалась, что он говорит что-то про клинки, призвать клинки. Он тут же оттолкнул меня, и руки пронзила жгучая боль, но не сравнимая с прежней. Какая-то простая, терпимая, я почувствовала, как что-то горячее потекло по пальцам. И наконец-то спасительный обморок. Но ненадолго. Жжение от обрабатываемых ран на руках привело в чувство.
– Ну вот и все. Кровь только первый раз, потом не будет. И магией не залечить, походите с бинтами недельку. В Школе идите к целителям, пусть для разнообразия вспомнят, как повязки менять, – артефактор улыбнулся. – Ну, все уже кончилось, даже верхом домой получится поехать. Не надо на меня так смотреть.
– Можно было и сказать… думала, сдохну, – пробормотала я.
– И такое бывало, но в вас я уверен. А смысл пугать заранее? Это что-то изменило бы? – я помотала головой, – ну и все, значит. И если не хотите остаться на ночь во дворце, стоит поторопиться. Через два часа начнет темнеть. А ехать через лес впотьмах не лучшая идея. Особенно после такого.
– Спасибо за заботу, – буркнула я и вышла не оглядываясь.
Да уж, руки побаливали, но вполне терпимо. Даже смогла натянуть поверх повязок перчатки. И общее самочувствие, на удивление, оказалось вполне удовлетворительным. После некоторых тренировок мне бывало гораздо хуже. Я заскочила в кабинет к отцу попрощаться, но он был занят, да и разговаривать со мной явно не хотел.
*****
Мы долетели до Школы за полчаса, конь был рад размяться. Но, проехав ворота, я направилась совсем не в конюшню. Учителя застала, как всегда, у полигона. Точнее, у того, что от него осталось. Да уж, сказать, что мы переборщили – сильно приуменьшить. Стыдно.
– Даниель, рад видеть тебя в здравии, – улыбнулся он, подавая руку, чтобы я спешилась. – Не хочешь помочь убраться?
– Учитель, – я склонила голову, – я не в состоянии, был тяжелый день. У меня разговор.
– То есть говорить ты в состоянии. Хорошо. Что случилось? – и тут он резко протянул руку и отдернул ворот рубашки. – Даже так? Все так плохо, что сопливых девчонок назначают Командующими? И клинки… щит, вызов… что происходит?! Уж не связано ли это с кучей нечисти, которую мои коллеги гоняли по округе всю ночь? – Он схватил меня за руку, которую я тут же отдернула, вскрикнув от боли. – Ты вообще понимаешь, что творишь?! Ты чуть не погибла тогда! Ты не боевой маг! Шугать студентов по полигону – это одно, а сражаться с реальным, сильным противником… ты меня слушаешь?!
Ох нет, я его не слушала, я глотала слезы, сжимая саднящие руки в кулаки. Нет, я не опущу глаза, он мне не указ. Я уже не знаю, зачем я пришла к нему. Что я хочу
