негреющим старых, мудрых людейПозвоните в вас верящим,
Дети божьих детей!
Тем, кто любит и помнит вас, в радость всякий звонок…
Тем, по ком звонит колокол,
Назначающий срок.
Колокол
Левшами в пушку перекован,
Готовлюсь к будущей войне.
Я, житель карточного дома,
Рождённый в шулерской стране…
Как карамель чугун за щёку,
И что мне мной воспетый Бог?!
Я – черный подколодный джокер,
Презревший правила игрок.
Когда набат сыграют горны,
Шинель наденет брадобрей,
Я харкну пересохшим горлом
На золото своих церквей.
В ряду с калашником и кольтом —
В дыму и гари – озверев,
Жестоко расстреляю толпы,
Которым Красным Звоном пел…
Чугунным ангелом возмездья
Скажу: настал ваш судный час!
О чём звенел вчера над бездной?
Звонил по каждому из вас!
Молитвам вашим не внимая,
Застила глупый город мгла…
Но сами вы переливали
В оружие колокола…
Емелина Весна
Чучело бросили в яркий костёр.
Съели блины, накатались на санках…
Дрогнули спящие веки озёр,
Ночь проревел деревенский козёл.
Всем нагадала удачу цыганка.
Только Емелька на печке сидит,
Сказкой слюнявит молочные губы.
Не балагурит и не говорит.
Взором слезящимся грустно глядит…
Больно Емеля Снегурочку любит…
А во дворе ручейки целый день
Каплями камни хрустальные точат…
Ищет цветы пробудившийся шмель,
Пьяная кошка пугает грачей,
И за хохлаткою бегает кочет.
Птеродактиль
Намерений нехилых пыл умерив,
Как бабочка укукливаюсь в плед,
И тихо убаюкиваю зверя,
Которому нигде покоя нет.
О нем давно тоскуют скотобойни,
И живодёры рыщут неспроста…
Мой чудо-юдо-соловей-разбойник
Не раз моей рукой был снят с креста.
Мой птеродактиль, человекоптица,
Не пережил охотничий сезон.
Взвела курок лукавая десница,
Взяв на прицел твой безмятежный сон.
Ты рвал силки, ты разбивал капканы,
Но пуля-дура. Дуракам везёт…
И, потихоньку к смерти привыкая,
Ты свел на нет высокий свой полёт.
Проигранные дарвинские войны,
Смешная прелесть пирровых побед…
Надежда на мифического Ноя…
О чем ещё на панихиде спеть?
Спокойной ночи, зверь мой усыплённый,
Белей ворон, пушистее ежа…
Теперь тебя никто уже не тронет,
Душа моя, душа моя, душа.
Ты меня однажды вспомнишь
Черной птицей в окна
