все это время Рэнфри. Они будто о чём-то договорились, потому что после этого, отвернувшись, татуированный наёмник, одобрительно кивнув, сказал:
– Все амулеты – на бочку. Собираем их в ящик, откуда их достали. Чтобы никому не пришло в голову тайком ускользнуть через барьер с добычей. И пока мы не закончим начатое…
– И кто будет таскать всю эту прелесть? – перебил его Сиг, уже взявший себя в руки.
– Да вот ты и будешь, мил человек, – кивнул Тукк. – А я пока потаскаю твою поклажу. Всю, – сделал он акцент на последнем слове. Северянин заметно побледнел и дрожащей рукой отбросил прядь волос со лба. Но все же отыскал в себе достаточно достоинства и выдержки, чтобы медленно кивнуть, соглашаясь.
Глава 5
Стоило признать, что идея с обыском, казавшаяся столь гениальной после исчезновения амулета Джейми, вылилась в нечто совершенно непонятное и не лезущее в голову. Рэнфри до сих пор не мог понять, как так получилось, что в итоге под ударом оказались и его авторитет как командира наёмников, и влияние Нима. Такая равновесная ситуация не походила на обычные схемы подстав. Те, кто хотел бы подсидеть его лично, подбросили бы амулет только ему. Но вот откуда взялось лишнее украшение в багаже Нима – этот вопрос не давал командиру покоя. Наравне с прочими.
«Я готов допустить: либо Нима имел при себе запасную побрякушку, – думал Рэнфри, методично переставляя ноги, и щурясь на серое небо. Он следовал в середине небольшой колонны, опережая своего нанимателя на пару шагов. Наёмники двумя плотными группами шли впереди и позади, ненавязчиво выделив в отдельную сущность Рэнфри, Нима и его телохранительниц, – либо среди нас два саботажника. Причём, они действуют независимо друг от друга, что приводит к таким вот накладкам. Или, что менее вероятно, у меня есть доброжелатель, который очень не любит Нима. Настолько, что готов попытаться поднять мятеж против заказчика. Хотя, вряд ли. Вряд ли Нима – заказчик. За ним стоит ещё кто-то. Веллкро? Хм. Вполне возможно. Но кто же эти засланцы-то?»
Улицы на их пути сильно изменились по сравнению с тем, что было до барьера. Сейчас Говард это понимал совершенно отчётливо, замечая, как сверкают белизной стены некоторых зданий. Тянущиеся вверх, или расползающиеся в стороны строения не походили одно на другое, как будто их строили всегда разные люди, или правители города ненавидели однообразие. Но все же общее в архитектуре было – все выделяющиеся сооружения объединял материал, напоминавший белый мрамор, но намного более плотный, немного светящийся изнутри, и лишённый каких-либо включений. Это наводило на мысли об искусственности этого камня, словно бы отлитого в формы. Но Рэнфри не мог себе представить, как именно и какими инструментами можно было добиться такого эффекта. В его мире предпочитали строить из кирпичей, каменных блоков и бетона, изредка применяя дерево или металлоконструкции. Впрочем, в это он уже не вникал – его родичи занимались в основном юриспруденцией,
