дом Веллкро, появившийся на финансовой сцене уже очень давно, на протяжении многих десятилетий оставался самым известным, и самым закрытым для чужих глаз. Он обслуживал всех, кто обладал достаточно большим состоянием, но приобрёл славу «банка богатейших» из-за своей маниакальной честности в денежных делах. Проценты начислялись вовремя, переводы не опаздывали, курьерская служба работала, словно отлаженный механизм.
Но мало кто мог сказать, что понимает, как именно работает эта организация. Рэнфри был достаточно далёк от финансов и банков, но даже он знал, как высоко ценится обеспечение сделки со стороны Веллкро. Иногда под рекомендательные письма или закладные этого дома формировались целые армии. И выжившие всегда получали свою долю. И потому несколько дней тому назад наёмник согласился участвовать в этой экспедиции, едва заметив знак Веллкро на бумаге. Знак, который было невозможно подделать, хотя он и был прост на первый взгляд. Посреди круглого оттиска красовалась изящная буква «В», от которой во все стороны отходили мелкие ветвящиеся штришки, сливавшиеся в странноватый, но безошибочно узнаваемый узор. Те, кто пытался изобразить его на фальшивых документах, как говорили, потом заканчивали свои дни в доме умалишённых, а особо упорные умирали за гравировальной доской, крепко сжимая в руках перо или иглу.
Рэнфри, вспомнив это, осторожно сложил лист бумаги и спрятал его. Он увидел достаточно. То, что отразилось в глазах Нима, сказало ему гораздо больше, чем прозвучавшие довольно вымученно слова нанимателя. «А ведь он испугался, – понял наёмник, оставив в покое череп и поднимаясь с колен. – Знака, или трупа, или чёрт знает чего. Я не рассчитывал на такое. Думал, что Нима занервничает, потеряет равновесие. Но он вывалил мне эту лажу, и сейчас походит на загнанного в угол зверя – или бросится бежать, или вцепится в горло».
Говарду не нужно было ни того, ни другого. В конце концов, он хотел бы видеть Нима своим союзником, нежели врагом.
– Я вам верю, – Рэнфри постарался говорить примирительно, чтобы успокоить Нима. – Не знаю, что именно искали тут банкиры, но, кажется, догадываюсь. Боюсь, им это не удалось. Но значит ли это, что не получится и у нас?
Нима даже моргнула от неожиданности. Выражение лица наёмника сменилось так быстро, снова обретая простоватость и армейскую печать идиотизма, что она едва не хихикнула в голос, желая спросить: «Ты сейчас серьёзно или шутишь? Правда поверил в то, что я сказала?»
– Это очень… ценно, – выдавила она в ответ. – Доверие.
Наёмник красноречиво хмыкнул, показывая, что уж кто-кто, а Нима мог бы на эту тему и помолчать.
– У нас должно получиться, – сказала она дальше, – не может не получиться.
В голосе нанимателя было столько тоски и желания успешного завершения миссии, что Рэнфри подавился тем, что готово было сорваться с языка. Он снова резанул её тем самым взглядом, каким одарил в кафе в первые
