заговорщиков. Перхуров был поражен: «Я в свою очередь объяснял им, кто мы такие, и предложил отдать нам оружие, а после этого или присоединиться к нам, или же идти домой. До гимназии Корсунской они должны доехать с нами, где от них примут лошадей и седла. Милиционеры сразу согласились, только просили при выдаче им оружия вернуть им те же револьверы, которые они сейчас сдают. Просьба была уважена, и каждому тут же была выдана записка с номером отобранного револьвера за подписью начальника штаба».
Ситуация с ярославской милицией была в высшей мере симптоматичной. Во-первых, накануне событий июля 1918 года ее планировали слить с Красной гвардией, что было крайне оскорбительно для органов охраны правопорядка. Во-вторых, о неблагополучном положении в ярославской милиции говорили на заседании губисполкома еще 16 апреля 1918 года. Отмечалось, что «очень часты нарекания на милицию», что уже «не раз наблюдалось проникновение в милицию даже лиц с уголовным прошлым». Фактически советской милиции в Ярославле накануне белогвардейского восстания не было. Позднее советские исследователи писали, что эта крайне реакционная милиция за несколько дней до мятежа приняла на общем собрании «явно контрреволюционное предложение, и объявила что-то вроде забастовки». Так в чем же крылась причина столь вызывающего поведения? В июне 1918 года чекистами был арестован прежний начальник летучего отряда Силин. Перечень обвинений, выдвинутых в его адрес, выглядел по меньшей мере странным. Приведем ниже выдержку донесения нового начальника милицейского отряда:
«1. Бывший Начальник Губернского Летучего Отряда т. Силин всегда относился к подчиненным ему милиционерам очень жестоко и сурово, видя милиционера перед собою как какого-то врага. Я служу в отряде около 4-х месяцев и не слыхал от него ласковых слов ни к одному милиционеру, кроме своих любимчиков, которые вносили между командой и командным составом отряда вражду…
2. Начальником отряда увольнялись милиционеры за самые малые проступки, как-то запоздает, явится в отряд на 1 час и менее, чтобы могло ограничиться не в очередь на работу и на службу (на первый раз).
3. Ввиду такой суровости начальника многие увольнялись сами по заявлениям, ввиду невозможности продолжать службу; прошу обратить внимание, сколько милиционеров уволилось из отряда за время его короткого существования, несмотря на безработицу и голод.
6. Имелась в нем халатность к своим прямым обязанностям в следующем: так как у нас есть в отряде люди молодых лет, не бывшие на позиции. Я считаю, в таком случае лежало на его обязанности делать собрания [и] воодушевлять милиционеров, как мы должны стоять на защите Советской власти, как мы должны действовать при контр-революционных выступлениях, из нас многие не слыхали не только орудийного, а даже оружейного выстрела, многие не знают, как и обращаться с винтовками, [и] это ему все было не нужно.
7. Я много
