из гашек-камеры под искусственный свет зала старта, было строгое лицо нашей секретарши Леночки, которая с недоумением посмотрела на меня и начала с весьма многозначительной миной:
– Рудольф Иванович попросил… – и тут эта офисная фея увидела мою перекошенную орчью рожу, так что конец фразы был больше похож на панический всписк цыпленка, чуть придушенного кошкой, – без него не начинать…
Не знаю уж, каким образом рядом с местом предстоящих событий оказался тяжелый железный лом (возможно, оставили монтажники, окончательно смонтировавшие зал часа за два до этих событий), но он пришелся как нельзя более кстати. Мои глаза заволокла ярость берсерка, и, чтобы не задушить эту глупую блондинистую курицу, я схватил первый предмет, подвернувшийся под руку (им оказался искомый лом), развернулся и начал крошить бедный, ни в чем не повинный аппарат, который вернул меня обратно в наш мир. Как мне потом рассказал Саня, лом в моих руках со стороны выглядел размытым, как винт у взлетающего вертолета, по всему залу сначала полетели пластмассовые детали, а чуть позже искры, высекаемые ударом большого железного карандаша о металлический каркас гашек-камеры.
Потом я, глядя на то, что умудрился в гневе соорудить из примитивной гашек-камеры с одним ломом в руках, поражался буйству фантазии великого бога случайностей, носящему в среде виртуальных атлетов гордое имя Рандом. Картина была достойна кисти Рафаэля, если бы великий мастер начал вдруг злоупотреблять тяжелыми наркотиками и при этом одновременно впал в детство. Этот образчик абстрактного искусства вызывал не объяснимую никаким рациональным способом оторопь. Руди, когда увидел сей шедевр офисного творчества, наотрез отказался сдавать безнадежно испорченную гашек-камеру в утиль. Сейчас эта статуя в стиле сумасшедшего киберпанка стоит в зале старта компании «Гном-инст» на самом почетном месте, и ею пугают новичков, рассказывая сказочные страшилки о том, какой ужас может иногда забрести в наш мир из иных реальностей. Хотя, по-моему, каждый знает, что в наш мир извне попасть никому (даже бактериям) невозможно, но при взгляде на то, что я соорудил из обычной гашек-камеры, и сам иногда начинаю в сказки верить.
Возможно, я бы и более гениальное изделие (хотя куда уж дальше-то) из примитивной гашек-камеры создал, но мне помешал шеф.
– Техническое усовершенствование устаревшего оборудования? – раздался командный голос Рудольфа Ивановича, перекрывший грохот лома в моих руках. – Почему без согласования с руководством? Я бы под апгрейд серьезную сумму списал…
Может, я к этому времени подустал, а может, по какой другой причине, но крушить аппарат перестал, повернулся к шефу, трясущимся пальцем с черным когтем ткнул в бедную Леночку и жалобно прорычал:
– Руди, а давай мы эту курицу зажарим и съедим?
Это оказалось последней каплей, и после моих слов Леночка закатила глазки и с размаху попыталась удариться тельцем об пол – благо ее успел подхватить довольный жизнью Саня, неплохо подкач
