призвал конгресс официально объявить войну Германии. Главной мотивировкой с его стороны была мысль о том, что «для развития демократии мир необходимо сделать безопасным». Большинством голосов в конгрессе (в нижней палате против войны проголосовало 6 человек, в палате представителей – 50) вступление в войну США было одобрено.
При этом проголосовавшие против четко увязывали вступление в войну Штатов с интересами крупного бизнеса. Сенатор от Небраски Джордж Норрис после итогов голосования объявил: «Еще немного, и мы поместим знак доллара на американский флаг!» В среде обычных граждан мнение о войне также было не в пользу Вудро Вильсона. В ответ на попытку американского правительства призвать миллион добровольцев на призывные пункты в итоге пришло лишь 73 тысячи человек. По причине чего конгресс объявил всеобщую и обязательную мобилизацию. И, с другой стороны, правительством было учрежден Комитет общественной информации. По сути, «министерство пропаганды войны». В составе комитета трудилось 75 тысяч волонтеров и агитаторов, то есть на 2 тысячи больше первой волны добровольцев на призывных пунктах.
Понятно, что американским гражданам участие США в Первой мировой объяснялось защитой идеалов демократии, борьбой с «реакционной кайзеровской Германией» и прочими идеалами мира, справедливости и права на самоопределение.
Тем не менее, исходя из цифр кредитов и объемов торговли США со странами Антанты еще в период «нейтралитета», можно полностью согласиться с Евгением Тарле, который в своем «Собрании сочинений» указывал: «Понятны жизненнейшие интересы, неразрывно связавшие американский капитализм с Антантой. Поражение Антанты грозило банкротством, от которого прежде всего пострадал бы главный ее кредитор – Америка. Затем, Америке делить мировые рынки с одной Англией выгоднее, чем делить их с Англией и Германией. А что из этих двух партнеров от одного (Англии) отделаться ни при каких условиях невозможно, от другого же (Германии) весьма возможно, если активно помочь Антанте, – это было аксиомой, не подлежащей оспариванию»[20].
3. Окончание войны, начало межвоенного передела сфер влияния
Американская военно-промышленная машина все же раскрутилась и заработала по полной программе на стороне Антанты. Вудро Вильсон прекрасно понимал, что у него есть все шансы войти в мировую историю в качестве творца и основателя «нового мирового порядка». Поэтому 8 января 1918 года он вновь обращается к конгрессу с официальной речью, где формулирует 14 пунктов нового мироустройства. Что интересно, отдельный пункт уделяется непосредственно России, в которой уже совершились и Февральская, и Октябрьская революции и уже три месяца шла Гражданская война.
Эти четырнадцать пунктов заслуживают того, чтобы быть процитированными максимально подробно. Вот как Вильсон видел послевоенный мир:
«1. Открытые мирные договоры, открыто обсужденные, после которых не будет никаких тайных международных
Тарле Е. В. Европа в эпоху империализма 1871–1919 гг. Том 5 из Собрания сочинений в 12 томах, АН СССР, 1958 год.
