России, которое должно было определить пути дальнейшей борьбы против советской власти. Участники совещания с радостью приветствовали начавшуюся интервенцию[46].
Германия, которая сама уже двигалась к поражению, не могла как-то повлиять на гражданскую войну и интервенцию внутри России, однако тоже видела свою выгоду в Октябрьской революции. Посол Карл Гельферих так оценивал будущую политику Германии в отношении России: «Большевиков следует водить за нос возможностью сотрудничества, а подготовленные германские войска использовать для их свержения»[47].
У Антанты же нашлись идеологические обоснования для вторжения на территорию бывшего союзника. Американский посол Фрэнсис обосновывал свою позицию поборника интервенции тем, что «руководящим импульсом большевиков является классовая ненависть… Успех большевиков в России представляет собой угрозу всем упорядоченно созданным правительствам, не исключая наше, угрозу самим основаниям общественного устройства». У. Черчилль развивал тему: «Большевистский империализм угрожает не только граничащим с Россией государствам, большевизм угрожает всей Азии; он так же близок Америке, как и Франции»[48].
Все эти многочисленные и пространные цитаты нужны для того, чтобы понимать, каково было отношение европейских государств к советской власти и нашей стране и как складывались ответные отношения Советской России ко всему «западному миру». Фактически за риторикой европейцев и американцев о «демократии» и законном царском политическом режиме, а также о том, что большевики являются радикалами, незаконно занявшими власть, стояли все те же экономические и территориальные интересы. Россия в этом отношении представляла собой огромные территории, полные ресурсов. И западная цивилизация увидела возможность эти ресурсы экспроприировать.
Однако и без интервенции территории Российской империи стремительно распадались. В России активно набирала обороты Гражданская война. Позже Уинстон Черчилль так оценивал серию катастроф, поразивших уже Советскую Россию: «Интервенция дала еще и другой, более практический результат: большевики в продолжение всего 1919 г. были поглощены этими столкновениями с Колчаком и Деникиным, и вся их энергия была, таким образом, направлена на внутреннюю борьбу. В силу этого все новые государства, лежащие вдоль западной границы России, получили передышку неоценимого значения. Колчак и Деникин и ближайшие сподвижники убиты или рассеяны. В России началась суровая, бесконечная зима нечеловеческих доктрин и сверхчеловеческой жестокости, а тем временем Финляндия, Эстония, Латвия, Литва и главным образом Польша могли в течение 1919 г. организовываться в цивилизованные государства и создать сильные патриотически настроенные армии. К концу 1920 г. был образован “санитарный кордон” из живых национальных организаций, сильных и здоровых, который охраняет Европу от большевистской заразы…» [49]
Галин В. В. Интервенция и Гражданская война. издательство Алгоритм, 2004
Галин В. В. Интервенция и Гражданская война. издательство Алгоритм, 2004
Галин В. В. Интервенция и Гражданская война. издательство Алгоритм, 2004
Галин В. В. Интервенция и Гражданская война. издательство Алгоритм, 2004
