треском врезался в покатые внутренности крыши. Загрохотали балки перекрытия, взвизгнул магиталлический остов оранжереи. Из кухни донесся испуганный вскрик Сульмы. Там зазвенели бьющиеся тарелки.
– Ладно, – пошел я на ловкий трюк. – Не хочешь на улицу – сиди здесь. А я ушел в парк.
– Ну и иди!
Чердачная дверь гостеприимно распахнулась и ударилась о стену. В окутанном пылью проеме она показалась мне плотоядной пастью Тринадцати кругов. Или Страшного судилища, в крайнем случае.
Я пожал плечами и пошел к двери. У моего затылка пролетел обломок ручки старой швабры.
– А ты сиди себе и пыль глотай, – грубо бросил я озорнику.
– Папка – дурак! – повторил фамильный демон. Очень насмешливым тоном.
Я скрипнул зубами, но все же удержался от того, чтобы броситься к кровати и надавать паршивцу по зеленым ползункам. Имелся другой план, более изощренный.
Когда ухмыляющаяся рожица Малыша пропала из виду, я осторожно шагнул в сторону от выхода. Не составило труда тихо спрятаться за железным сундуком без крышки и толкнуть ногой чердачную дверь. Створка захлопнулась, по лестнице покатился окаменевший тюк одежды. Шум должен был создать впечатление, что я спускаюсь на третий этаж.
Как и предполагалось, едва папа «убрался», фамильный демон успокоился. Мебель с грохотом опустилась на пол, шмотки и всякая мелочь улеглись на свои места.
Малыш, похихикивая, выбрался из-под кровати. Достал из карманчика ползунков белоснежный лист бумаги и огрызок карандаша. Положил бумагу на пол и принялся рисовать, высунув от усердия маленький раздвоенный язычок. В этот момент он действительно походил на меня. Такой же краснощекий, с прищуренными глазами и подрагивающим носиком – словно вынюхивает что-то.
Хвала всем богам, фадем не учуял моего присутствия. Он некоторое время водил карандашом по бумаге, громко сопел и брыкал ногами. Потом надоело. Малыш поднялся на ножки, засеменил к горшку и покрутил рукоятку механизма.
«Демон не пришел, как месяц взошел – я ж его так жда-а-ала», – запел горшок.
Мое фамильное проклятие пустилось в пляс. Малыш с удовольствием подпрыгивал, хлопал в воздухе пятками. И приближался к моей засаде.
Я напрягся, приготовился. Когда фадем приблизился к сундуку на расстояние вытянутой руки, я крепко ухватил его за шиворот красно-синего кафтанчика.
– Попался!
В ответ Малыш попытался заехать мне в глаз. Но я-то был настороже. Приподнял фамильного демона над полом и сунул его к окну.
Над горизонтом поднималось второе солнце. Крыши домов чуть не плавились под изумрудным сиянием, громоотводы накалились почти докрасна. Где-то вдалеке поднялся страшный грохот: горы Хаоса выдергивали из земли свои каменные корни и пытались убежать от солнечных лучей, спрятаться за более старыми и медлительными исполинами. Приближался второутренний зной.
– Ай! – запричитал Малыш,
