догадаться?
– Я не догадаться. Я не разведчик. Я журналист. Я писать в газета – ньюспейпа. Репортаж.
– Замолкни, достал ты меня! Нет мне от вас жизни, от идиотов. Ты – здесь, в редакции – Фруев и Куннилингус, еще Азаров с его страхами… Продолжай следить за домом. Тебя не должны видеть из окон этой квартиры.
Чтобы не впадать в ненужные препирательства, Сергей поспешил прочь, сел в свою «десятку» и поехал. Хоть одно хорошее за эти дни – машину заимел, ай-фон, немножко денежек… Убить могут и нищего, а так хоть жизни успеет попробовать.
Благие размышления прервало появление Фруева. Он стоял прямо на повороте и усиленно голосовал, махая вытянутой рукой. Сергею не оставалось ничего, как притормозить. Фруев удивился:
– Ты?!
Бянко подумал, что зря остановился. Сейчас начнутся распросы: чья машина, на какие шиши приобрел? Ничего подобного не хотелось.
Но Фруев, словно его подменили, бесцеремонно плюхнулся в переднее кресло, спросил о другом:
– Ты в редакцию?
– А что?
– Подвези. Горю! Человек меня ждет.
Делать нечего, поехали.
У входа в здание томился в ожидании мужик, эдакий крестьянский сын. Фруев, не сказав «спасибо», выскочил из машины, подбежал к мужику, подхватил его под руку и увлек в вестибюль.
Сергея это заинтриговало. Он заглушил двигатель и пошел в редакцию. Видеть там никого не хотелось, но резвость Фруева давала надежду на нечто неординарное…
Калашников с подозрением косил взгляд на сидевшего у его стола благообразного мужика. Тот часто покашливал, иногда нервно поглаживая маленькую, аккуратно остриженную бородку. За спиной мужика стоял Фруев. У приоткрытой двери, ухмыляясь, переминался Сергей. Калашников нервно читал писанину Фруева, то и дело молча поглядывая на всех присутствующих.
Фруев, словно желая окончательно взбесить главного редактора, принес на подпись репортаж о необычном человеке из глубинки. Человеком этим, как понял Сергей, и являлся благообразный мужик. Вот в чем дело – Фруев задумал довести редактора до белого каления. Зачем это ему понадобилось, было неясно.
Глаза Калашникова увеличились, и он, гадко улыбаясь, ткнул пальцем в печатный текст.
– Нашел. Я чувствовал, Фруев, что ты приготовил мне очередную пакость.
– Какую пакость, Юрий Палыч? Статья обычная. Интересная тема, – противно загундосил Фруев.
– Имя у твоего чудо-мужика Ипат, а отчество Ардатальонович… Ты специально это придумал?
– Вот этот господин, перед вами, в натуральном виде. Его зовут Ипат. Ипат Ардатальонович.
– Ты Ипат? – Калашников потемнел, наливаясь злобой. Его взгляд исподлобья стал взглядом убийцы, взглядом быка, заметившего красную тряпку. – Ипат Ардатальонович?
– Да, – коротко вымолвил мужик.
– Паспорт!
– С собой не взял.
– Любой документ.
– Нету.
– А-а-а-а-а. Вы считаете меня дураком. Нет, хуже – идиотом. Иди на…й!
Благообразный
