актером, если бы не уловил эту неуверенность.
А потом он просто немного подумал – позже, когда оказался на станции в Кордильерах.
Виноват ли человек, если берется за дело и терпит неудачу? Нет, если от этого зависит только его судьба. Но Стражи отвечали за всех, и при этом все скрывали. Так кто виноват в Пришествии, кроме Повелителя, будь он проклят? Как получилось, что он набрал силу? Почему Стражи все скрывали до последнего? Даже тогда, в дни, когда все катилось к черту, они ничего не объяснили. Никакому правительству, никому. Может, все обернулось бы по-другому.
Он лежал на койке в своем блоке (после каждой попытки пробоя персонал дежурной смены обязан был пройти карантин) и снова думал…
Работа затянула. Просто заворожила. И приходилось одергивать себя, лениво цедить фразы, прикидываться равнодушным. А хотелось совсем другого. Хотелось забыть про дурака напарника, про демонский прикид, чтоб его, и прилипнуть к экрану, где иногда сквозь серые вихри межмирья проступали картинки: лес и джунгли, и заросли кактусов, и безбрежные пляжи, полные золотого песка. Но ни одного дома, ни одной хижины, даже шалаша нет. Мир Гаррейта. Планета, где люди так и не появились.
Изломанные до неузнаваемости, оплавленные стены, скрученные остатки непонятно каких конструкций, еле угадываемых в темноте и вечной стуже. Мир Тейра, где все искорежено войной. Где людей уже нет…
Россыпи домов цветного камня среди пышной зелени. Танцующие облака, статуи на улицах. Мир Ангъя.
Мир Дайомос, мир Аменка, мир Чаша – похожие и непохожие, живые и мертвые, красивые и страшные…
Не забыть ему чистенький домик среди цветников и декоративно уложенные на подстриженной лужайке скелеты – в том мире было официально признано людоедство. Крылатых девушек, купающихся в небе… жуткое болото, гнилое, мерзкое, с громадными белыми змеями… источенную черными вихрями пустыню – родной мир дай-имонов.
Станции защищают от этого. Их надо сохранить во что бы то ни стало.
В этом проклятый Повелитель прав.
Глава 15
Еще одна смерть
Мир Земля
Лина
Кипящее золото… Оно везде, и как оно жжет…
Клокочущий поток, из которого не выплыть, не вырваться… Пламя! Больно… не подняться… не упасть… жар. Кругом только жар. Даже на губах вкус огня. Безжалостного, жгучего. Этот огонь… совсем не такой… охх… ласковый.
«Я… умираю?
Не помню, не знаю, не понимаю. Слишком… больно…»
Раскаленные до белизны огненные вихри рвутся на поверхность, пляшут вокруг, сжимая кольцо. Они все ближе. И не уйти от них… не уйти. Пламя, как больно!
Это расплата фениксов за долгую жизнь – душа растворяется в Пламени, и это мучительно, и что-то утрачивается раз за разом…
– Лина!
Еще один огонь, еще один вихрь. «Кто меня зовет?»
– Лина!
