к бегству.
– Правитель Белтвейн, это вы?! – на ходу поинтересовался братец. – А я вас здесь ищу уже полчаса. Не могли бы вы уделить мне… нам с сестрой немного времени? Льера, и ты вставай с пола, надо было сразу меня позвать.
«Интересно, это он обо мне так заботится или жалеет о потерянном времени»? – мелькнула у меня мысль. Но спросить не было возможности, так как Кейн продолжил говорить:
– Давайте отойдем подальше от скелетов и спокойно поговорим. А то нервные они какие-то и шумные. Один под ухом постоянно скулит, выпрашивая обратно свой меч. Как будто ему жалко! Подумаешь – попользуюсь и верну. Другие челюстями клацают, рискуя выбить себе последние зубы. А я ведь слабонервный – могу и не пережить такое зрелище, – пожаловался Кейн.
Призрак скептически хмыкнул. Такому, пожалуй, попробуй не удели время! Он же всю гробницу разнесет, с мертвыми он смелее, чем с живыми. Честно говоря, я полностью разделяла недоверие Белтвейна к последним словам братца. Да с него станется забрать выпавшие зубы на память, а потом, если покажется, что их мало, и всю челюсть кому-нибудь вывернуть!
Кейн прошел почти вплотную к Белтвейну и уселся прямо на крышку гроба некоего Аларика. То есть туда, куда я наотрез отказалась подойти, хотя призрак разрешил мне даже прилечь. Экспроприированный меч, лезвие которого не без его помощи покрылось зазубринами, братец положил рядом.
– Садись, Льера, – пригласил Кейн, похлопав по крышке. – Вроде наш вес должна выдержать. Гранит хороший, надежный, даже крошиться за столько тысяч лет не начал.
Как будто для меня это имеет значение! Да я все равно не приближусь к этому гробу. В отношении подобных предметов я, как никогда, уважаю право частной собственности.
Кейна мой отказ не очень удивил. Скорее всего, с его стороны это было не реальное приглашение, а простая дань вежливости.
– Зачем вы меня искали? – не выдержал призрак.
Он как назло предпочитал держаться поближе ко мне. Белтвейн, похоже, не понимал, что я его боюсь. Обидно, но он считал, что самый страшный в нашей компании – это… Кейн.
– Правитель, у нас возникла проблема, которую в состоянии помочь решить только вы, – начал братец. – Дело в том, что сегодня Льере исполнилось полторы тысячи лет и она случайно превратила половину гостей в статуи. Говорят, вы тоже могли так воздействовать на василисков. Это правда?
– Да, – согласился Белтвейн. – Редко кто-то из нас получает дар превращать сородичей в живые статуи. Обычно это самые выдержанные из василисков. Но разве никто из живых не мог объяснить вам это?
– Вы последний, кто обладал подобной способностью, – уточнила я, изрядно удивив духа.
– Странно, – пробормотал Белтвейн. – Ведь дар не зависит от принадлежности к Дому или от рода. Вряд ли я смогу объяснить вам, почему он исчез на многие поколения… Неужели все эти годы мой дух скитался, ожидая не вас, а других потомков и другие вопросы?
