я шел сейчас по проспекту Ленина, шел к себе домой, благо идти по прямому как стрела липовому бульвару было сравнительно недалеко – полчаса. Шел, нюхал этот утренний воздух и глядел в нежно-розовое небо, пролезающее в просветы между тяжелыми старыми липами, наслаждаясь покоем человека, вернувшегося домой, в свой родной и любимый город после вынужденного долгого отсутствия.
Я понял, как соскучился по Ярославлю – камерному и немного непутевому, веселому и чуть грустному, истинно православному и чуть совковому… Город любви, город детства, город надежд и потерь. Город – дом.
Человеку нужен дом. Без дома может жить только кочевник. Кочевников сейчас не осталось, значит, человек без дома жить не может. Мы сами выбираем себе дом, выбираем любимый город – это ерунда, что родина – место твоего рождения. Много людей родились в советские времена в Праге, Берлине или Улан-Баторе, так что же их родина – Чехия, Германия или Монголия?
Нет, родина там где тебе было хорошо, где мама мазала тебе белый хлеб маслом, посыпала песком и отправляла гулять, а там, во дворе, куча таких же пацанов жадно выпрашивала у тебя: дай откусить, дай откусить… И ты был горд, со своим, тающим на глазах, куском булки – ты был в центре внимания, пусть на чуть-чуть, пусть на крохотный миг. И когда хлеб заканчивался – вы все вместе неслись куда-то на заборы, на деревья, что казались тогда огромными, на крыши сараек, на вечерний и оттого пустой участок детского садика в вашем дворе…
Господи, да было ли что лучше этого?
Топая не спеша, по растрескавшемуся асфальту бульвара, я думал. Философствовал ни о чем и говорил сам собой.
Как хорошо, что есть куда возвращаться, как хорошо, что кто-то ждет, может быть даже не спит, волнуется, ворочается под теплым одеялом, вспоминает о тебе. А ты идешь по родному до боли проспекту и дом твой в каком-то километре или в полутора, и суббота, и весна и хочется верить, что все будет хорошо, и ты проживешь долго-долго и, наверное, никогда не умрешь.
Наша жизнь проста. Она делится на периоды и отрезки. Они понятны и всегда предсказуемы. Сегодня ты мальчик с голубенькими глазками, беленький как одуванчик – идешь, торжественно неся огромный первый букет, в школу и мама рядом – такая большая, красивая и добрая, и рука у нее теплая, и тебе не страшно ни капельки, и все понятно… Распирает гордость – я уже вырос и надо идти учиться, чтобы стать еще больше. А большим стать о-очень хочется! Скорей повзрослеть, скорей!!!
И вот ты уже взрослый. И злобный голос сержанта врезается в уши: «Встать-лечь, встать – лечь». И ты уже многое понимаешь. Как здорово найти большой офицерский бычок, например, или проспать спокойно, без издевательских подъемов и отбоев, целую ночь. Как насладиться куском домашнего сала из посылки друга, письмом от девушки, как мечтать о том времени, когда ты придешь домой. Потом ты привыкаешь, и все становится понятно. Так устроена жизнь. Человек привыкает ко всему, даже к плохому.
И вот ты снова дома. А тебя забыли.
