воздух разорвал полный отчаяния и обреченности, жуткий вой, постепенно переходящий в визг. Заклинание начало медленно сжиматься, и терзающий наш слух звук, истончившись, почти сразу пропал, а спустя минуту на том месте, где был вожак, осталась только голая земля с большим черным пятном.
– Фух, я уж думал, что и это не сработает, – выдохнул Бахут, пошевелившись.
– Тоже мне – ты думал! С той силищей, которую закачали в заклинание высшие, можно было прикончить десяток таких гадов, а ты тут волнуешься насчет одного, – укоризненно протянул Лан.
– Ну, положим, с десятком ты загнул, но что пару таких завалит, это точно, – отозвался Равлис, оглядывая поле боя, с валявшимися на нем тушами.
– Раз все закончилось, то давайте пойдем к нашему монстру, хоть рога у него спилим, что ли, – предложил я, – они просто светятся от силы, в них вложенной.
– Я тоже это заметил, – присоединился ко мне Харус, – причем больше всего силы в самом маленьком из них, который между двумя большими.
Мы развернулись и пошли к туше монстра, лежащей неподалеку от нас. И в самом деле, Харус правильно заметил, на голове было всего пять рогов, два самых больших находились на лбу (если это вообще можно назвать лбом) и были направлены прямо вперед, два поменьше торчали немного вбок и были расположены повыше, а самый маленький пристроился между этими четырьмя и излучал больше магии, чем другие.
– Артазэль, попробуй срубить рога своим оружием, – предложил Равлис, – может с помощью духа это будет легче, а то мы тут застрянем надолго.
Я пожал плечами и достал из ножен кинжал, мгновенно преобразовал его в секиру и направился к голове. Пожалуй, я сначала срублю верхние рога по одному, а затем и все остальные. Хорошо размахнувшись, я опустил оружие на основание ближайшего рога и чуть не упал от неожиданности – секира прошла сквозь кость не ощутив ни малейшего сопротивления, а на месте рога оказался идеально ровный срез.
– Смотри-ка, либо дух обладает огромной силой, либо после смерти зверя кость теряет свои свойства, – предположил Лан.
– Да нет, не похоже, чтоб потерялись, – сказал Бахут, пытаясь точно так же отсечь другой рог, – я так не могу, значит, это потому что дух в оружии рубит собственную плоть?
– Очень может быть, – задумчиво проговорил Лан, глядя на мою секиру, – ладно, давай отсекай все и пошли к вратам.
Это не заняло много времени, и вскоре у нас оказалось пять отрубленный рогов.
– Ну, самый лучший рог получает Артазэль, заваливший этого гада, – предложил Лан, обводя нашу четверку взглядом, на что все кивнули, а я лишь пожал плечами. – Тогда решено, а остальные берут оставшиеся.
С этими словами он кинул мне рог, длиной с мою руку, а другие разобрали напарники, и мы, не торопясь, направились в сторону врат, куда стягивались все ангелы, кто с трофеем, а
