style="font-size:15px;"> – Это влоты кричали! – шепотом сказал Шык, присев на корточки и напряженно вслушиваясь в наступившую тишину.
– Влоты? – так же шепотом переспросил Зугур: – А чего они разорались-то, твари? И не спится им, поганцам!
– Влоты на охоту вышли. Они найдут нас, учуют, по вони козлячей. Биться придется, други! – Шык потянул к себе колдовскую котомку, сунул руку внутрь.
– Луня, спиной ко мне прижмись! – скомандовал Зугур: – Шык, волховать будешь?
– Буду, коль получиться! – прошипел в ответ тот: – А вы никшните и чуйте – влоты сами воняют зело погано, но ходят тихо. Мы их по запаху узнаем. И не отходите друг от друга, а то растащат вас и замнут по одиночке! Я в сторонке буду, выжидать. Держитесь, крепко стойте! Ну, помоги нам всем тресветлые боги…
Наступила зловещая тишина. Луня, пристукивая через раз зубами, то ли от холода, то ли от страха, тоскливо озирался, принюхиваясь, но кроме козлячей вони и посвитывания знобкого ветерка меж камней ничего не слышал и не чуял. Зугур за его спиной нервно переминался с ноги на ногу, перехватывал секиру, готовился, распаляя себя, к предстоящему бою.
Неожиданно совсем рядом, буквально за соседним валуном, оглушительно грянуло:
– О-о-у!!!
– Ну, мать вашу сыгыргын! – заорал не выдержавший Зугур, со свистом рассекая воздух секирой.
– Не ори зазря, сейчас начнется! – крикнул откуда-то сбоку волхв, и загремел амулетами, забормотал чародейские слова.
Влоты набросились внезапно, с трех сторон, и было их не меньше десятка, так по крайней мере показалось в темноте Луне. Острая вонь, как от никогда не мытого человеческого тела, удушливо-тошнотной волной накрыло все вокруг, и громадные, мохнатые тела, с неразличимыми в темноте ликами, засновали вокруг, заворчали, завыли, и на ощетинившихся бронзой путников обрушился град ударов.
Влоты орудовали суковатыми дубинами, и первые же удары, чудовищной силы, выбили из рук Луни и меч, и цогский кинжал.
– А-а-а, пропадаю! Зугур, Шык! – Луня заорал не своим голосом, упал на землю, на истоптанный снег, зашарил в темноте руками в поисках оружия, нашел рукоять меча, потянул его к себе, начал подниматься…
– Н-на, шкура мохнатая! – раздался в темноте над его головой боевой рык Зугура. И сразу же – дикий вой влота, и тяжелый звук упавшего тела – вагас сразил первого врага!
Луня, изловчившись, снизу ткнул в прыгнувшую на него темную тушу, ощутил противное трепетание меча, входящего в живую плоть, отпрыгнул назад, выдергивая оружие, и тут над всей каменистой полянкой полыхнуло зеленым, чародейским огнем, послышались крики и рычание влотов, затрещал огонь, пожирая их мохнатые тела – то Шык наконец-то закончил плести свои чары и ударил по напавшим небесной пёркой-молнией.
Оглядевшись в короткий светлый миг, Луня заметил страшные, и в дурном сне не увидишь таких, личины влотов, налитые кровью маленькие глазки, мохнатые, черные морды, оскалившиеся пасти. Влоты вопили все
