гувернерами, учителями, няньками и т. д. Наш кучер Евгений ездил в село Ново-Украинка закупать несметное количество всевозможной провизии, сластей и игрушек. Эту елку я хорошо помню, она была прекрасная. Высокая, почти до потолка, свежая, темно-зеленая (срублена была в нашем саду), прекрасно украшенная, она вносила в дом торжественность и вековую красоту праздника. Молодежи набралось много, и было кому танцевать вокруг елки. Перед началом танцев спели хором рождественский тропарь. Среди многочисленных гостей были Бжежицкие: три красавицы сестры и их братишка Алеша. Мы с ним давно подружились, и он иногда в воскресенье навещал меня в институте. В то время Алеше было четырнадцать лет. Он отличался своими совершенно рыжими волосами и очень странными серо-зелеными глазами. Он был застенчив, как юная девица, и ежеминутно краснел. Натанцевавшись вдоволь, мы с ним решили пройти в сад, туда, где находился памятник дедушке и бабушке.
По дороге Алеша мне сказал: «Когда мы вырастем, мы с тобой поженимся. Так хотят мои родители, бабушка и сестры». – «Ну а разве сам ты не хочешь?» – удивилась я. «Хочу, иначе бы не говорил», – ответил он, покраснев до ушей. Мне тогда было всего девять лет. Тогда я еще не понимала, что собой представляет какое-то замужество, но, однако, инстинктивно возгордилась этим первым предложением. В душе даже поверила, что это сбудется. Начала фантазировать, как мы с Алешей будем плавать, ездить верхом, кататься на коньках и т. д. Эти мечты были резко прерваны при нашем возвращении. Нам здорово попало от старших за то, что мы отправились на двор в морозный вечер после танцев, разгоряченные и недостаточно тепло одетые. «Простудишься, вот тебе и поступление в питерский институт», – ворчала тетя Саша, и тут же обычный припев: «А что скажет отец?» Но я не простудилась, и вскоре после Крещения мы стали собираться в Петербург. Напоследок со мной произошло приключение, которое могло очень скверно кончиться. Пользуясь тем, что тетя Саша очень занята сборами к нашему путешествию, я как-то отправилась с коньками на пруд. Вечерело, крепкий морозный воздух щипал лицо и захватывал дыхание. Я была тепло одета. Башлык, туго завязанный на шее, не допускал холода, предохраняя уши. У меня теплилась надежда встретить кого-нибудь из ребят, но на пруду стояла мертвая тишина, и признаки тяжелых зимних сумерек давали себя чувствовать. Голые безлиственные деревья, покрытые обледенелым снегом, обрамляли широкую плотину. Они казались издали таинственными гигантами. Надев коньки, я смело бросилась вперед по направлению плотины, которая разделяла нашу усадьбу и деревушку, находившуюся на другой ее стороне. Было приятно скользить по заледенелому пруду, но и жутко. В торжественной зимней тишине с приближающейся ночью даже назойливое карканье ворон утихло. Подбегая к плотине, которая была целью моего передвижения, я почему-то взяла слишком близко к берегу. Неожиданно, не успев опомниться, я очутилась в ледяной воде. Невольно нырнув, я, ничего не понимая, инстинктивно вынырнула на поверхность и пробовала за
