Сергей? Господи, Виталик, ты, что ли? – Я называла первые попавшиеся имена и сама не верила в то, что смогла сделать это.
В трубке наступила тишина, потом раздалось невнятное бормотание.
– Голубчик, я страшно занята. – Я могла бы стать хорошей актрисой.
– Ты что, меня не узнала?
– Узнала, поэтому и говорю, что занята. Позвони мне через годик-другой, а лучше вообще забудь мой номер и больше никогда не звони.
И, не дожидаясь очередной грубости, отключила телефон. Кровь прилила к лицу, я схватилась за голову и только решила сесть и порыдать над своей несчастной судьбинушкой, как телефон зазвонил еще раз.
– Неужели это опять он? – Я не могла поверить такому счастью и кинулась к трубке.
На этот раз я уже хотела сказать, что я в форме и это была глупая шутка!
Но к сожалению, на проводе была мама. Ультимативным требованием она срочно «советовала» мне приехать к ней.
Мои родители живут вместе четвертый десяток лет. И живут шумно. Если в доме случаются скандалы, то о них знают не только все соседи, но и все родственники в разных городах нашей необъятной родины и даже за ее пределами.
Моя мама – коренная одесситка, а папа родился в Сочи. Они познакомились в Ялте, где проводили свой драгоценный отпуск, и вскоре поняли, что не могут жить друг без друга. С тех пор мучаются. Когда у них перемирие – об этом тоже знает вся родня, так как мама очень любит рассказывать, как долго плакал папа, вымаливая на коленях прощение. Иногда мне кажется, что именно ради финального акта и устраиваются все эти представления!
Когда я вошла в квартиру родителей, мама стояла на подоконнике и бросала в лицо моему отцу:
– Я тебе всю мою красоту отдала! Все мою молодость! – И, обращаясь уже ко мне, сообщила (и как она умудряется так точно рассчитать время своего выхода?): – Или я выброшусь из окна, или взорву весь этот дом. (Испугала! Мы это уже проходили!)
Минут десять я выслушивала от нее, какой ужасный человек мой отец, кивала ей в ответ, косилась на папу и вздыхала.
Это театр одного актера и двух зрителей. Зрители – это я и папа. Так что в мои обязанности входит только молчать, слушать, полностью соглашаться с матерью, ну и конечно же жалеть ее. (Аплодисменты отменяются!)
Я выполнила мою миссию: повздыхала на кухне с отцом, пожалела маму, выслушала ее жалобы, что из-за этой ссоры она разбила три тарелки из любимого сервиза, и положила на стол двадцать баксов на покупку нового. Это ее явно успокоило. (Пожалуй, именно из-за дорогостоящего просмотра и устраиваются все эти спектакли.)
Когда мама полностью успокоилась, я грустно сообщила ей новость:
– Ира похудела. – Как же это меня задело все-таки!
– Ирка? Похудела? Да не может этого быть!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив
