глаза с привычной наглостью и напором. Можно сказать, что Сретенке удалось сохранить дух Старого города. На ней расположилось множество лавок, в которых продавали штучный, уникальный товар, сделанный человеческими руками: здесь находились мастерские чеканщиков и резчиков по дереву, настоящих художников и гончаров. А рядом, через дорогу, машинисты продавали программы для «балалаек» и самое современное железо для «раллеров», модифицировали коммуникаторы и предлагали ворованные базы данных. Лавки знахарей и травников соседствовали с приемными дипломированных врачей и первоклассных пластиков. Прошлое и настоящее причудливо сплелись на Сретенке, порождая странное будущее. Место это отличалось от всех остальных улиц Анклава Москва, выделялось из их ряда, и ничего удивительного не было в том, что именно на Сретенке расположился московский офис антикварной компании «Шельман, Шельман и Грязнов».
В слабо освещенном кабинете, обставленном резной, красного дерева мебелью, находились двое. Мужчина, по-хозяйски развалившийся в «вольтеровском» кресле, и полная женщина на стуле. Наряд посетительницы не был дорогим, но благодаря смешению ярких красок, крупной бижутерии и дивной шляпке-тюрбану с перьями и ниткой фальшивого жемчуга привлекал внимание. Женщина могла претендовать на роль королевы клоунов, однако на ее лице не было и следа веселости, даже наигранной.
– Ты выглядишь усталой, – негромко произнес Кирилл, поигрывая четками черного жемчуга с брелоком, выполненным в виде драконьей головы.
– Мне снятся плохие сны, – в тон ответила Мамаша Даша.
– О будущем?
– Плохие.
– Это я понял.
– Нет, не понял! – Гадалка перегнулась через стол: – Плохие, Кирилл, ПЛОХИЕ сны!
Грязнов неопределенно махнул рукой и отвернулся.
Кирилл не походил на владельца преуспевающей торговой компании. Высокий, за метр восемьдесят, широкий в кости, с круглым добродушным лицом, он напоминал скорее крестьянина, каким его рисуют оформители детских сказок, чем крупного бизнесмена. И одежду Кирилл предпочитал соответствующую: простые льняные или хлопковые рубашки, свободные брюки, кожаная обувь… Правда, в современном мире подобная простота стоила колоссальных денег, но Грязнов мог позволить себе маленькую прихоть. И не одну. Внешне Кирилл привлекал внимание не столь явно, как Мамаша Даша, но и в его облике хватало занятных деталей. Светлые волосы коротки, стрижены ежиком, но на затылке – пятнадцатисантиметровая косичка с туго вплетенной черной веревочкой. В левом ухе – золотая сережка, покрытая едва заметной вязью. А на тыльных сторонах ладоней вытатуированы черные символические круги, в центре которых помещались руны.
– Ты же знаешь, я не боюсь…
– Нам трудно помешать, – перебил ее Грязнов.
– Но возможно.
– Люди, которые стоят на нашем пути, неспособны вызвать у тебя дурные сны.
– Значит, появился кто-то еще.
– Я не жду плохих гостей.
– Но ведь сны пришли.
На это заявление Кирилл ответа
