о главных представителях свиты цесаревича я успел узнать от есаула Вершинина. Этот казачина размером больше Митяя Широкого, с внешним видом истинного арийца, только с бородой, отвечал за безопасность наследника. За десять минут, что я ждал казачат на месте сбора, есаул успел мне разъяснить ху из ху в свите, а также что мы можем, а что не можем делать на полигоне в присутствии наследника государя.
Спрыгнув с Беркута и кинув повод Ромке, я направился к цесаревичу и окружающей его свите. Обернувшийся штаб-ротмистр Волков увидел меня и, сделав шаг к наследнику, что-то сказал ему. Николай развернулся и сделал приглашающий жест. Свита расступилась, и я подошёл к наследнику престола.
– Объясните, Тимофей, что это за сооружения и для чего они нужны? – спросил меня Николай Романов, когда я встал рядом с ним.
– Ваше императорское высочество, мы называем эти сооружения полосой препятствий, которые могут встретиться в бою. При их прохождении у казачат вырабатываются: сила, выносливость, ловкость и быстрота реакции. Также приобретаются навыки и умения для боя в пешем порядке.
– Тимофей, но казаки в основе своей предназначены для конного боя. Зачем все это? Вы же относитесь ко Второй Черняевской сотне Амурского конного полка, а не к пешему батальону и пешим казачьим ротам? – поинтересовался генерал-губернатор Корф.
– Ваше превосходительство, слушая рассказы старейшин и станичников, которые участвовали в боях на Амуре, сделал для себя выводы, что конных боёв практически не было. В горах, сопках, в лесу или на заболоченных равнинах конным не повоюешь. Когда готовился к сдаче испытаний на зрелость в гимназии, специально изучал рельеф Приамурья. Анализ показал, что около пятидесяти процентов площади губернаторства занимают горы и возвышенности, покрытые лесом, двадцать процентов – тайга, и около тридцати процентов – равнины, большая часть из которых заболочены и залиты водой. Только на Зейско-Буреинской равнине, которую называют Амурскими прериями, встречаются участки поверхности, где можно вести конные бои, и они составляют не больше десяти – пятнадцати процентов рельефа Приамурья. – Я замолчал, переводя дыхание.
– Продолжайте, Тимофей. Очень интересно! – поторопил меня князь Барятинский, посмотрев на меня заинтересованным и внимательным взглядом.
– Из проведенного анализа пришёл к выводу, что местность, изрезанная глубокими распадками и марями, горами и высокими сопками, непроходимой тайгой и затопленными равнинами, не позволяет использовать в полную силу коня. Как следствие, в большинстве случаев вести возможные боевые действия мне придётся во время службы в Амурском полку в пешем порядке. Поэтому я подумал, что было бы неплохо соединить стандартное обучение конного казака и пластуна. Мне дед много рассказывал о кубанских пластунах и о том, как они воевали в Крымскую войну, об их хитростях и военных ухватках.
– Интересный и оригинальный вывод. Продолжайте, Тимофей, – прервав
