русич направился туда. На высокой кровати, закрыв глаза, лежал старец. Правая рука беспомощно свисает вниз, голова откинулась далеко назад, одеяло валяется на полу. На Аргусе был длинный белый балахон, и не узнать эту одежду, ученики не могли.
– Что с ним? – взволнованно спросил Стюарт.
– Не знаю, – пожал плечами Храбров. – Позови Линду, она разбирается в подобных делах гораздо лучше меня.
Спустя несколько секунд в комнату вошла аланка. С присущей ей решительностью, Салан взяла руку тасконца и начала проверять пульс. В подобные мгновения Линда просто преображалась. Исчезала ее скованность, скромность, неуверенность. Вместо хрупкой женщины на свет появлялся тиран, деспот, требующий от окружающих беспрекословного и точного подчинения. Спорить с ней в такие моменты мужчины опасались. Во время операций Салан в выражениях не стеснялась. Закончив необходимый осмотр, аланка обернулась к друзьям и негромко произнесла:
– Он жив, но очень истощен. Мне нужен мой рюкзак с инструментами. Пол, сходи за ним.
– Я мигом, – откликнулся шотландец.
Стюарта словно ветром сдуло. Промедления Линда не потерпит. Пожалуй, лишь Храбров и Аято в подобных ситуациях разговаривали с врачом на равных. Даже Жак старался обходить ее стороной и не отвлекать от работы.
Пол появился через пару минут. Женщина расстегнула мешок и достала коробку со стимуляторами. Их осталось совсем немного. Было время, когда аланка снимала нервное напряжение с помощью сильных средств. В ее организме возникла даже определенная зависимость. Когда это стало ясно, бедняжке пришлось пережить немало тяжелых минут и пройти курс специального лечения.
В борьбе с болезнью ей помог Байлот. Он неплохо разбирался в медицине, хотя хирургией никогда не занимался. К счастью, со своим недугом Салан справилась довольно быстро.
Женщина вколола шприц в бедро Аргуса и впрыснула половину допустимой дозы. Больше сердце старика могло и не выдержать. Спустя пять минут на щеках тасконца появился заметный румянец. Байлот потихоньку приходил в себя. Дрогнули веки, приподнялась рука, шевельнулись ноги. Линда осторожно подложила под голову учителя небольшую подушку. Еще мгновение, и старик открыл глаза. Его взгляд непонимающе метался по комнате. Оливиец пытался осознать происходящее. Постепенно сознание возвращалось, и в зрачках появилась прежняя мудрость и проницательность.
– Вы уже здесь… – едва слышно прошептал Аргус.
– Да, – кивнул головой русич. – Мы все видели одинаковый сон. Кроме того, у нас на сердце осталась странная отметина в виде красного кольца. Хотелось бы получить разъяснения. Но в таком состоянии тебя нельзя тревожить. Мы готовы подождать.
– Нет! – воскликнул тасконец, приподнимаясь на локте, – ни в коем случае.
Старик повернулся к аланке и негромко произнес:
– Линда, вколи мне еще одну дозу. Я должен многое сказать,
