и 4-я Донская казачья. Задача заключалась в том, чтобы прорвать фронт противника, зайти в тыл местечка Тришки и содействовать атаке этого местечка нашей пехотой с фронта. По выполнении этой задачи мы получили распоряжение углубиться дальше в тыл противника и выйти на Таурогенское шоссе. Однако тут мы наткнулись на столь значительные силы противника, что эту вторую задачу выполнить были не в состоянии. Пробивая себе дорогу, наш отряд имел столкновение с батальоном пехоты, засевшей в каре из повозок. Троекратная конная атака, предпринятая по приказанию генерала Крымова приморскими драгунами и уссурийцами, успеха не имела, и только после того, как две или три очереди артиллерийских залпов разметали прикрытие противника, мы снова атаковали его и порубили больше 400 человек. Этот батальон должен был занять единственный мост через Венту в нашем тылу и, таким образом, закрыть нам выход из неприятельского тыла на свою сторону.
Позднее дивизия наша была переброшена на Юго-Западный фронт, к Черновицам, для развития прорыва Австрийского фронта, в результате наступления генерала Брусилова летом 1916 года. Здесь мы имели длительные операции в Буковине, в самом центре Карпатских гор в Венгерскую равнину. Во главе одного из боковых авангардов я находился на Мармарош-Сигетском направлении. Операции в Карпатах были вдвойне трудны для конницы как по отсутствию каких-либо путей сообщения, так и по полной бескормице для лошадей. Девственные леса; заоблачная высь гор; неимоверная узость долин, обращающихся в ущелья, настолько затрудняли наше продвижение, что, прорубая лес для прохода пулеметных вьюков и горной артиллерии, мы иногда за сутки проходили не больше 7– 8 верст. К этому следует добавить почти полное отсутствие населения и крайнюю бедность его, которая заставляла привозить из тыла все продовольствие для людей и лошадей по первобытным тропинкам, доступным лишь для вьюков. Все это повело к тому, что полки, в конце концов, были спешены и коноводы с конями отправлены в тыл к обозам 2-го разряда. Что касается этих последних, то с вступлением в командование дивизией генерала Крымова мы никогда не видели их ближе чем на 50—60 верст от местонахождения дивизии.
В Галиции и Буковине меня крайне поражала бедность и занятость крестьян – гуцулов и русин. Их внешний вид и образ жизни всегда порождал глубокое, до болезненности, сожаление, особенно принимая во внимание их близкую родственность нам – они говорили на чистом великорусском языке. Избы их ютятся обычно в одиночку по скатам и уступам гор, и редко можно найти село, насчитывающее более двух-трех десятков домов.
Наиболее обеспеченным и влиятельным положением в Галиции, как мне казалось, пользовались евреи, на притеснения которых сильно жаловались русины.
По завершении Карпатских операций дивизия наша была сменена пехотными частями и выведена из Карпат в район города Радауц в Буковине. Здесь приняли пополнение и глубокой осенью походным порядком были направлены в Румынию, которая к этому времени вступила
