style="font-size:15px;"> Когда он вернулся к месту схватки, или, по крайней мере, близко к нему, насколько можно было сориентироваться между бушующих волн, так никого уже не было.
Искрюгай бессильно сжал кулаки. Как глупо… Что теперь делать? Наверное, лететь к айсбергу…
Стояла тишина, нарушаемая только воем ветра в провалах между гигантскими волнами. Внезапно Искрюгай расслышал иные звуки – надсадный скрип, и скрежет, и треск крушения. Корабль смертных!
На миг он замешкался: всё-таки он на войне, и вдруг прямо сейчас его помощь потребуется соратникам? Но не было вокруг никого из бессмертных, поредевшая, но всё ещё обширная грозовая туча скользила высоко в небе, и айсберг едва виднелся в бликах полярного сияния, а где-то совсем рядом гибли ни в чём не повинные разумные существа – и гибли из-за битвы.
Искрюгай поднялся повыше и в четверти кабельтова разглядел среди водяной круговерти корабль. Мачты сломаны, вода гуляет по палубе, крен градусов двадцать пять. Дым из трубы не идёт – машинное отделение залито, и счастье ещё, что не взорвался паровой котёл.
Искрюгай разбил бутыль над палубой и тут же усилием воли удержал энергию заклинания. Спокойно, главное – спокойно… Он не имеет права выкладываться до развоплощения, напротив, должен сберечь как можно больше сил. Да и катастрофа не воздушная, время исчисляется не долями секунды.
Первым делом Искрюгай внимательно осмотрелся и сразу обнаружил уцелевших смертных – их было всего девять – у остатков разбитой в щепы рубки, с подветренной стороны. Они уже ничего не могли сделать. Все их магические силы были израсходованы в бесплодных попытках ослабить шторм.
Искрюгай сразу понял, что следует предпринять: он использовал заряд бутыли для индивидуального ускорения времени каждого из моряков. Качка для них замедлилась, и они бросились к единственной уцелевшей шлюпке. Искрюгай сократил для них и расстояние, а сам, покуда терпящие бедствие спускали шлюпку на воду, облетел корабль, но больше ни одной живой души не нашёл. Тогда он проник на камбуз, взял сухари и пресную воду, подумав, добавил солонины и две бутылки рому; на обратном пути заглянул в кубрик, в нём нашлось несколько сухих одеял. По привычке чуть было не отправился искать судовую казну и журнал, но вовремя одёрнул себя: «Это уж точно не моё дело!»
Вылетев наружу, он вручил удивлённым морякам припасы и хотел уже развеять остатки заряда, как вдруг заметил, что с северо-востока стремительно накатывает огромный вал. Он буквально подминал под себя штормовые волны и рос, увеличиваясь на глазах. Сквозь зазывания ветра прорывался порождаемый им неописуемый гул.
Искрюгай рывком поднял шлюпку в воздух, пропуская под днищем чудовищную массу враждебной стихии. Вслед за первым валом шли три других, поменьше, но даже между ними, кажется, можно было различить рельеф морского дна. Удерживая шлюпку с замершими от ужаса смертными, молодой джинн огляделся, но вокруг царил всё тот же хаос, невесть откуда взявшиеся валы стремились
