жадно сосать.
– Соси, Кузечка, – стонала в истоме Мария.
Он уже поставил её на землю и прижал к стене, обоими руками распахивая её одежду.
– Пей меня, Кузя! Пей до дна! Сожми их, выдави всё до последней капли.
Её рука уже намертво схватила за член несчастного ефрейтора, и дальнейшее было неизбежно. И отвратительно.
Тем временем, жизнь в сестринской шла своим чередом. Степанов косыми взглядами и плохими шутками пытался охмурить Наташу, а молчаливый Агапкин ждал своего часа. Он умело пропускал рюмки и сохранил трезвость ума. Вся его скромность была лишь маской холодного расчётливого человека.
– … так я с наряда прихожу, – продолжала Степанов. – И тут, вот тебе раз – форма «раз». А у меня в карманах две мобилы и зарядка. Разбивать их не хочется. Одну то не жалко – не моя, но за вторую, думаю, надо бороться. А у нас в нателке, Наталья Борисовна, кармашек такой есть прямо на члене. Не знаю, зачем он там, но мой телефон влез, как под него сшито. На зарядку, думаю, пофиг, на вторую мобилу тоже, так и оставил их в кармане. Так вот, скинул всё шмотьё в кучу, вывернул химзу, берцы вытряс. А дежурный тогда был, его знать надо! – смеялся Степанов. – Стоит и смотрит на меня, на вещи даже не взглянул. Смотрит и ждёт, а я тупого из себя строю. Подходит ближе, говорит: «Ничего не смущает?». Я говорю: «Ничего». «А это что?», спрашивает. «Где?». «В пизде!» – орёт дежурный, –Степанов заливается смехом перед затихшей аудиторией, показывая себе между ног. – Догоняете? Ха-ха!… «Не понимаю, о чём вы» – отвечаю ему. «А о том самом» – говорит дежурный и хватает меня… – Степанов смеётся. – Хватает прямо… – Степанов ржёт. – Прямо за мобилу!… – Степанов сопровождает свой истерический смех брызгами слюны. Немного отдышавшись, он продолжает. – Тут ротный видит эту картину, говорит: «Уткин, ты у него ещё в очке поковыряйся». «Тут у него это». «Представь себе! Без этого в армию не берут…» Но тут до ротного доходит, и он, как кошка к голубю, подходит ко мне. «Доставай» – говорит. «Нечего доставать, товарищ майор». «А это что?!». И он – ротный!… – приступ смеха снова разгорается в Степанове. – Хватает меня… Хватает за мобилу.
По щекам рассказчика текли слёзы, хохот перекашивал его лицо. Насколько весело было Степанову, настолько же скучно было Агапкину. Сразу после этой уморительной истории Агапкин предложил перекур. Нет, он ничего не говорил, слова были лишними, он и Наташа уже давно держали сигареты в руках. Они медленно и почти синхронно встали, и Степанов последовал их примеру, прихватив с собой остатки озёр.
– Давайте в ближнем туалете покурим, – сказала Наташа, когда они вышли из сестринской. Она думал, что Кузнецову и Марии в дальнем туалете требуется время. Но, по правде говоря, Кузнецову хватило и мгновений, чем он разозлил Марию Васильевну.
– Машка то какая бойкая, – улыбалась Наташа Королёва. – Хочу в её возрасте такой же быть. Нет, я вовсе не считаю её старой, я просто не думала, что так можно. Молодчина Машка! – заключила Наташа,
