Первый моток размок хорошо и размотался практически безболезненно, но когда он дошел до последнего слоя ткани, прикрывавшей его рану, он долго не мог решиться. Засохшая кровь не отпускала от раны материю. Сидя по шею в воде с замерзшими уже ногами, он аккуратно, скривившись от боли, отдирал от себя простыню, и, сделав последний, самый болезненный рывок, выдохнул с облегчением. В воде показались разводы крови, – значит, рана после снятия повязки ещё немного кровоточила. Сомов выстирал в реке свой импровизированный перевязочный материал и так же развесил простыню на берегу. Иван Палыч, продрогнув в холодной воде, вышел на берег в одном нижнем белье, выбрал солнечное место и повернулся к солнцу спиной, чтоб прогреть рану. Несмотря на осенне время года, в полдень солнце хорошенько припекло. Через некоторое время он обсох и с нетерпением дожидался, когда досушатся вещи, особенно ботинки, которые сохли дольше всего.
Вдруг поблизости послышались хруст веток и человеческий голос! Иван Палыч насторожился, но бежать было бессмысленно – в одних трусах далеко не убежишь, да и вещи бросать жалко. Из-за кустов по тропинке вышли двое мужчин с небольшими рюкзаками и с удочками. По всей видимости, это шли рыбаки, которые после рыбалки возвращались домой. Увидев Сомова, они прекратили свой разговор и молча, озираясь на Иван Палыча, прошли дальше. Уже заходя за следующий поворот, один сказал другому:
– Какой-то бомж раз в год решил вшей погонять.
Сомов заулыбался, услышав эту нелестную реплику в свой адрес.
Когда вещи уже просохли, Иван опять обмотался простыней, чтобы не одевать грязную куртку на голое тело и рану, оделся и продолжил свой путь.
Вся эта водная процедура заняла больше часа, но Сомов пожертвовал этим драгоценным временем. И после купания, с чистым телом, идти было намного легче и приятнее.
Наличие реки опять очень радовало Сомова – во-первых, под рукой всегда была пресная вода, а во-вторых, идя вдоль реки, можно было не бояться заблудиться.
Однако через некоторое время, когда эйфория радости от близости воды прошла, Иваном овладело старое чувство голода. Как он не пытался себя отвлечь от этой мысли, голод не позволял ему думать ни о чем другом. Кода терпение Сомова закончилось, он решил свернуть в лес в поисках ягод или грибов. Долгое время ничего подходящего не попадалось, но потом он приметил пару грибов. Иван Палыч в грибах не разбирался и руководствовался общими представлениями. Эти первые грибы показались ему подозрительными, и он не стал рисковать. Но потом Иван нашел один крупный гриб с коричневой шляпкой, он аккуратно сорвал его и заглянул под шляпку. Гриб под шляпкой был не черный, на ножке юбочки не было – это были единственные отличия съедобных грибов от несъедобных, которые он помнил со школы. Приготовить гриб, естественно, возможности никакой не было, и он принялся по маленькому кусочку откусывать сырой гриб. Приятного в этом было мало, по вкусу это было как пластилин,
