расстоянием исчисленной аж в миллиарды световых лет до самых, самых окраин, где господствуют квазары размером со звёзды, но яркостью светимости превосходящие галактики любого размера, и далее, далее до пустот неведомых…
То ль было ли началом войны над бездной…?
2
Неласковый осенний ветер обдувал его, когда он шёл по улице этого квартала, слывущего опасным, криминальным, куда он никогда бы, не сунулся ни под каким предлогом. Но что поделаешь, когда его попросил сосед по палате попросил чтобы он проведал его мать, и сказал ей, что может быть, у него есть надежда. Убогий был этот сосед по палате, уж какой там навороченный смартфон, даже простенького, дешёвенького мобильника не было за душой, чтобы позвонить матери. Да и он, сирота, далеко от него не ушёл, но, всё ж таки, у него дешёвенький мобильник имелся. И ещё объявился этот родственник по отцовской линии, что купил ему, однако, дорогие лекарства, что нёс в чёрном пакете, в котором помимо их упокоились полотенце, мыло, зубная щётка и всё, больше ничего.
На словах передал его матери, такой маленькой старушке, что, у её сына есть надежда на выздоровление, и вышел, и, тяжело дыша, пошёл по этой мрачноватой улице под светом тусклых фонарей совсем безрадостно. Да чему уж радоваться, когда у него-то и нет никакой надежды, совсем никакой, ибо попросил у врача, выпустить его умирать дома, пусть одиноким, но дома. Вряд ли отпустили бы его, но попросил за него тот самый родственник по отцовской линии, подумав, наверное, уж пусть умирает, так умирает в своей, однако, двухкомнатной квартире, доставшейся по наследству, умирает в своей постели посреди родных стен, глядя на родной потолок. Что ж, неизлечимый рак вдобавок с неизлечимой лейкемией довершат его последние дни, и это-то в его девятнадцать постылых лет…
Да, конечно, такое всегда и часто может произойти на улице опасно криминального квартала, и оно произошло, случилось. Перед ним неожиданно образовалась этакая группа из пяти воинственно настроенных силуэтов. Что ж, какая-нибудь местная группировка из местных отморозков всегда с разумом, психологией криминального характера не могла пройти мимо незнакомого юноши, однако, такого хлипко тщедушного видом.
– Эй, есть закурить? – спрашивал один из них вот такой дежурной фразой, хотя, у самого в кармане полная пачка сигарет такой дешёвой начинки.
– Нету, – отвечал он, хотя, в кармане приберёг, может быть, да скорей всего последнюю пачку в жизни.
– А чо, такой спортсмен что ли? – явно продолжал вопрос тот самый из группировки отмороженных юношей, которой много, много раз в их пьяно лёгкой жизни никогда не насыщенной каким-либо интеллектом, тем более культурой, приходилось и отбирать, и избивать.
– Спортсмен, не спортсмен, а курить нету, – продолжал он в таком же духе, хотя, раньше его никогда не уличали в какой-либо отваге мужества.
Да, чего уж там, если его сегодня изобьют, убьют или он сам уже поникшим чахлым сдохнет через несколько дней
