пришлось спасать от неминуемой гибели. Паулюс, чуть было не вскипев (это происходило с ним крайне редко), хотел удалить этого зазнавшегося писаку с театра военных действий. Но помогло заступничество самого доктора Геббельса. Чем он умаслил «Кунктатора», так и осталось неизвестно. Хотя впоследствии, прочитав очерк Фриче о сражении, Паулюс остался им доволен. Как нельзя кстати смотрелись в нём фотографии с подбитыми русскими Т-34 и КВ, наводившие ужас на германскую инфантерию и панцерваффе в 41-ом. На этот раз превосходство было утрачено. Новые германские «ролики» почти свели его на нет. Это были Pz. IV F2 – первые танки с 75-мм пушкой с длинной ствола 43 калибра. В сочетании с отличной оптикой они могли поражать «тридцатьчетвёрки» в борт с дальних дистанций. Правда оснастить такими танками удалось по одной роте в каждой из дивизий.
«…С нетерпением ждал зондерфюрер Фриче начала операций под Харьковом, – напишет в своих воспоминаниях Адам. – Затем его перо застрочило, снабжая тыл блистательными, воодушевляющими корреспонденциями с поля сражения. Они придавали бодрость многим немцам, усомнившимся и павшим духом. В памяти многих людей бледнели ужасы лютой русской зимы, неудачи под Москвой и в Крыму. Наверное, Фриче считал, что всем потрафит, поместив в солдатской газете, издававшейся в Киеве, статью, в которой он прославлял как великого полководца Паулюса, в ту пору получившего звание генерала танковых войск. Нашей последней победой, писал Фриче, мы обязаны в первую очередь осторожному и целеустремленному руководству Паулюса. Помню, как мы в штабе армии радовались и гордились, читая эту статью. Зондерфюрер сразу выиграл в нашем мнении. Однако министр пропаганды доктор Геббельс реагировал иначе. В день, когда нам доставили номер этой газеты – мы еще сидели после ужина за столом, – Фриче вызвали к телефону. Вернулся он с красным, пылающим лицом. Что же случилось? Геббельс устроил ему головомойку за то, что он восхвалял Паулюса как полководца: в Великой Германской империи этот эпитет применим только к одному человеку – к фюреру и рейхсканцлеру Адольфу Гитлеру. Фриче пробыл в 6-й армии еще несколько месяцев. Насколько мне известно, он ни разу больше не проштрафился перед своим начальством. Когда Паулюс узнал о происшествии, он рассердился: – Чем только эти люди занимаются! Как будто это самое главное. А что мы сели в калошу главным образом потому, что верховное командование недооценивало противника, им невдомек».
Вскоре Гейм принял на себя командование 44-й танковой дивизией, а его преемником в штабе армии стал полковник генерального штаба Артур Шмидт. «Какой был резон в этих перестановках? В разгар подготовки наступления, накануне летней наступательной операции?» – напряжённо думал Адам. Он с нетерпением ждал отпуска, которому мешала операция «Фридрих». Даже Паулюс отнесся к этой замене неодобрительно. Тем более, когда обер-квартирмейстер, отвечавший за все снабжение, полковник генерального штаба Пампель,
