Я бы тогда показала ему лежащего на нашем коврике вчерашнего улыбающегося пса – уверена, что он ему точно бы понравился! А потом бы Бабушка угостила их обоих своими самыми вкусными на свете оладушками с клубничным вареньем.
Кефир в полдник я проглотила одним махом, печенье рассовала по карманам, еще и у Юльки попросила – она все равно печенье не любит! И первой побежала одеваться. Но тут выяснилось, что, пока все спали, на улице пошел дождь и гулять мы вечером поэтому не пойдем.
Настроение мое совсем испортилось. До самого прихода Бабушки, пока, в ожидании родителей, все развлекали себя, как умели, я, забравшись на подоконник, сквозь заляпанное каплями окно все пыталась рассмотреть: ждет ли еще меня под кустом сирени тот «ничейный» Мальчик? Или совсем промок и все же пошел домой?
Первым делом, когда мы с Бабушкой вышли из группы, я бросилась к забору.
– Маша, Маша, куда ты, стой! – Бабушка за мной всегда не поспевала.
Но Мальчика уже не было. И его грязного рюкзака – тоже.
Я тихонько положила на бревно бананы и печенье – вдруг он все же придет?
– Маша, идем скорее, а то не успеем рыдающих «Богатых…» посмотреть! Где ты там застряла? – кричала Бабушка с площадки.
– Иду!
Мы вышли на улицу. Моросящий дождик постепенно стал набирать силу. Бабушка открыла зонт. Но он был высоко, а я была очень маленькая, и вода с края зонта капала мне на нос. Тогда я отвернула полу Бабушкиного плаща и спряталась под нее, как в домик, крепко-крепко прижимаясь к ее ноге.
– Бабушка, ну не может же быть так, чтобы кто-то был ничейный?
– Может, – озабоченно сказала Бабушка, приглядываясь к ближайшему магазину. – Кажется, нам все-таки придется постоять за хлебом… Накрылись мои богатые, которые плачут.
– Бабушка, так давай туда не заходить. – Мысль о том, что возле квартиры на коврике лежит мой новый друг, подгоняла меня домой, но спросить Бабушку, не ушел ли он, я не решалась.
– Ну, как не заходить… Хлеба дома нет. Завтра мне на работу, потом – за тобой.
– Но ты же серию пропустишь!
– Не велика потеря… Актриса переигрывает жутко… Где, в какой жизни они видели таких людей с такими характерами? Разве могут быть в реальности такие события? В этом «мыле мыльном» все так предсказуемо, давно всем все понятно, а они еще размазывают. Короче, Рая мне завтра по телефону перескажет.
– А зачем же ты смотришь, раз тебе не нравится?
– Ну, я же уже начала!
Поняв, что песика я увижу не скоро, я сникла. Мы переходили улицу к хлебному магазину, и мысли мои опять вернулись к Мальчику.
– Бабушка! Вот хоть ты на работу ходишь, а я – в садик, и мы с тобой долго не видимся, но все же: я – твоя, а ты – моя.
– Конечно!
– А почему?
– Потому что я нужна тебе, а ты – мне.
– А если человек совсем никому не нужен?
