присутствующих резким дорогим запахом.
Ну, что можно было сказать об обладателе запаха? Запаха, сумевшего «припечатать» собою и тонкий аромат духов перепуганной насмерть блондинки. И шоколадно-ванильный дух из разверзнувшихся дверей кофейни, выплескивающих на улицу праздных зевак. И вонь из выхлопной трубы примчавшейся по вызову «Скорой помощи».
Обладатель был сродни запаху – резким и дорогим. Глуповато выходило со сравнением, зато верно.
Черты его лица были достаточно приятными, и выглядел бы мужчина привлекательным и даже весьма симпатичным, если бы не туго сжатый, синюшного оттенка рот, не сведенные галочкой к переносице брови и не неподъемно тяжелый взгляд больших глаз цвета стылой ноябрьской лужи.
Волосы хорошо подстрижены, аккуратно уложены. Шею сдавливал тугой воротник сиреневой дорогой сорочки, кадык упирался в красивый узел такого же дорогого галстука. Затем она рассмотрела вырез углом на лиловом джемпере, далее шли пуговицы хорошо сидевшего на нем темно-серого укороченного плаща, темные брюки, начищенные носы черных ботинок. Правда, тут она неаккуратно подпортила картину – крохотная клякса ее блевотины попала на ботинок прямо возле петельки для шнурка.
– Простите, – осторожно шмыгнула она носом.
Мужчина проследил за ее взглядом, его туго сжатые губы искривились брезгливой волной.
– Ничего страшного, – спохватился он через мгновение. Взглянул на нее: – Говорить можете?
– Кажется… – Она кивнула. – А… А что говорить-то?
– Для начала – сообщите, как вас зовут, фамилию назовите, полных лет сколько, где проживаете, род занятий. И все то же самое – про вашу подругу. Вы ведь подруги? – выпалил он скороговоркой и тут же поспешил представиться: – Горелов… Горелов Иннокентий Иванович. Так как вас зовут, девушка?
– Меня?
Она шумно сглотнула, тошнота все не давала ей покоя, аж в ушах шумело, но вновь блевать на глазах этого чопорного малого, к тому же такого нарядного, было невыносимо стыдно. Одно дело, когда он находился за ее спиной, другое – когда рассматривал ее в упор. Захлебнешься, но рта не раскроешь, так ведь?
Она постаралась сосредоточиться на ответах, чтобы хоть как-то себя отвлечь.
– Маша. Меня зовут Маша. Мария Николаевна Белова, полных лет – двадцать семь. Алекс зовет меня Мари. И все другие тоже так зовут, и сестра его, и мама, и Маринка… звала иногда. Можете и вы… Хотя зовите, как вам удобнее. Не работаю нигде. Живу дома.
– Очень вразумительный ответ! – фыркнул сердито Горелов. – Послушайте, Мария Николаевна, давайте-ка по порядку. Дом-то ваш где? Только не говорите, что дом – дома!
– Простите. – Она привалилась спиной к бетонной стене, зажмурилась. – Простите, мне все еще нехорошо…
Она услышала, как он едва слышно чертыхнулся. Потом велел ей подождать немного. Быстро вернулся с бутылкой воды, приказал ей выпить и прополоскать рот. Она подчинилась, выполнив все под его диктовку.
