тебе придется защищаться. Когти и клыки – это хорошо, но, чтобы их использовать, нужно подобраться достаточно близко к врагу. А это будет довольно сложно сделать, если по тебе откроют огонь из винтовок.
– Райли, я никогда не стреляла из пистолета. Я даже не знаю, каково это… Выстрелить в кого-то. Не по-настоящему. Я никогда никого не убивала.
Райли горько усмехнулся.
– Да, Искорка, тебе придется переступить через это, – резко сказал он. – Может быть, ты и не состоишь больше в «Когте», но Орден плевать на это хотел. Для них все драконы одинаковы. Им совершенно безразлично, кто ты: отступник, детеныш или гадюка. Они убьют нас вне зависимости от того, кто мы и какие у нас взгляды.
Он опустил пистолет. В его взгляде читалось обвинение.
– Мы все еще на войне. Просто мы больше не сражаемся на одной стороне. Нам нужно быть начеку не только из-за Ордена – «Коготь» тоже будет дышать нам в спину, а если ты не заметила, мы вставляем палки в колеса и тем и другим.
Я моргнула. Меня поразил тон Райли. Никогда прежде он не говорил со мной так резко и горько. Хотя с тех пор, как мы покинули Кресент-Бич, он… изменился. Стал более серьезным и взял все под контроль. Это был уже не тот самоуверенный, невыносимый и беспечный отступник, которого я знала. Я думала, он таинственный одинокий мятежник. А оказалось, что он – лидер целой подпольной сети отступников. Кто знает, сколько драконов и людей зависят от него? У меня появилось подозрение, что в Кресент-Бич Кобальт просто разыгрывал комедию, носил маску, играл необходимую роль. И все же мне интересно, какова истинная натура дракона, который сейчас стоит передо мной.
В ответ на мое молчание Райли бросил на меня изможденный, участливый взгляд. Когда он снова заговорил, голос его был гораздо мягче.
– Прости, Искорка. Я не хотел набрасываться на тебя. Я знаю, что ты никогда никого не убивала, и не могу от тебя этого требовать. Во всяком случае, не сегодня.
Он вздохнул и взъерошил волосы.
– Понимаешь, я… уже видел, что творят «Коготь» и Орден Святого Георгия. Я терял друзей и детенышей по вине обеих организаций. Иногда мне кажется, что я взвалил себе на плечи огромный валун и пытаюсь затащить его на гору, но никак не могу добраться до вершины. А если я расслаблюсь хоть на секунду, он покатится обратно вниз, и меня расплющит под его весом, – он нахмурился и с мрачным видом оглянулся. – Однажды так и будет.
Он посмотрел на меня.
– Я пытаюсь сказать, что если ты решила пойти против «Когтя», то тебе придется делать все, чтобы остаться в живых.
И однажды тебе придется кого-то пристрелить. Или сжечь. Или разорвать на куски. Да, это звучит ужасно, и мерзко, и это нечестно, но такова жизнь. Это наш мир, Искорка. А теперь это и твой мир, – он еще раз протянул мне пистолет. – Если ты хочешь вернуться обратно.
Я сглотнула.
– Нет, – сказала я и забрала пистолет. Мои пальцы сомкнулись на холодном металле. – Этого не будет.
Райли
