ты простудишься. Всё равно ничем помочь нельзя, делается всё возможное. О, боже! Если б знать! К бесу все эти ковры и сервировку, пусть бы было, как было, – её досада явно была искренней, а не плакала она и держалась только оттого, что опасалась ещё больше расстроить своего спутника. – Жила бы с нами! Это всё я, это всё из-за меня. А так – она всё одна, да одна. Гадала, небось, как всегда, вот свечку и не затушила…
– Иди, Лизонька, иди. Я тут постою, – совершенно не слыша, что ему говорит жена, оцепенело продолжал своё наблюдение кошмара обезумевший отец. А, по всей вероятности, это был именно он.
Корделаки понял, что несмотря на трагедию, ему придётся вмешаться. Он спрыгнул с седла на землю и не дождавшись никого из прислуги, сам привязал коня к прутьям ограды – тот мог взбрыкнуть и убежать от вида огня. Корделаки решительно подошёл к супружеской паре.
– Прошу прощения за визит не ко времени, но, думаю, моё сообщение будет сейчас как нельзя кстати, – Корделаки приветствовал пару, на миг опустив голову в поклоне. – Я имею честь разговаривать с бароном де Вилье, хозяином дома?
– Что вам нужно от него сейчас, молодой человек? Кто вы? Вы видите, у нас несчастье! – молодая дама всячески защищала мужа от новых потрясений. – Вы так не вовремя! Что за дела могут быть среди ночи?
– Простите, мадам! Я не представился. Илья Казимирович Корделаки, граф.
– К вашим услугам, граф, – продолжала диалог одна лишь мадам де Вилье, её муж по-прежнему находился в прострации. – Но, может быть, вы заедете в другое время? Пощадите нас. Неужели что-то может быть важнее и срочнее, чем… – и она перешла на шепот: – У барона там осталась дочь. Поймите же его состояние!
В этот момент к ним подбежал брандмейстер.
– Барин! Тётку какую-то вытащить удалось, – доложил он. – Тучная! Живая вроде, дышит. Угорела малость. Ты, барин, скажи – сколь народу в том здании ночует? А? Первый этаж мы прочешем, а на второй уж поздно, не обессудь, не пошлю я своих молодцов – за так сгинут. Это уж как выгорит всё, потом.
– Выгорит всё, – эхом отозвался академик.
– Михель! Михель! – схватила его за локоть и затрясла супруга. – Очнись! Кто ещё ночевал сегодня во флигеле? Вспоминай!
Она вгляделась в опустевшие глаза мужа, и, поняв, что нужны меры действенные, размахнулась и шлёпнула его всей ладошкой по щеке.
– Лизонька! Ты никогда не дралась прежде, – удивлённо обводил взглядом окружающих людей барон, постепенно приходя в себя. – Что? Что ты спросила?
– Кто там, кроме Лизы? – кратко переспросила жена.
– Так Кузьминишна, конечно. И Дашка с Глашкой. Да и то, если в людскую не ушли, как барышню уложили. Более никого не должно быть.
– Кузьминишна – это старая няня, её вы и спасли, – чётко докладывала мадам де Вилье пожарному. – Ищите, ещё две горничные девушки. И сама хозяйка, – тут она прикусила губу и почти
