этому дьяволу ребенка, чтобы он мог продолжить традиции семьи Кэйси.
Она любила Кейн, но не могла больше игнорировать женщину, которая стояла перед ней и беззастенчиво лгала ей. Несмотря на всю любовь, ей не хотелось брать на себя вину. Она отказывалась учить Хэйдена тому, что убийства, месть и лживость – это то, на чем полагается строить свою жизнь.
– Я сказала, что сдержала слово, – повторила Кейн.
– Спасибо. – Эмма не могла придумать ничего лучше, чем добавить это бессмысленное слово.
– На празднике по случаю дня рожденья твоей тети Мари один из гостей напился и попытался сделать то, что ему делать не стоило, особенно учитывая то, кто я была и с кем я жила. Думаю, он решил, что Кейн простит ему это, учитывая то, что виски текло рекой. Тебе было почти семь, и я помню, как смотрела в окно и видела, как Кейн отрезает для тебя кусок торта.
Эмма вынула руки из карманов и обняла себя, чтобы избавиться от холода, который пробежался по ее телу из-за воспоминаний. Она поняла, что ее голос звучит неэмоционально, в то время как на самом деле она переживала муки заново, рассказывая об этом.
– Думаю, никто не заметил, когда он оттащил меня в одну из спален. Когда я уже думала, что со мной случится что-то ужасное, кто-то оттолкнул его от меня. Я сразу оказалась в руках спасителя.
– Это была Кейн? – Хэйден в первый раз, с тех пор как они вышли из дома, посмотрел на нее.
– Да, это была она. Не знаю, как она узнала, но она спасла меня.
– И в качестве награды ты ее бросила?
Его голос звучал так скептически, что его мать чуть не засмеялась. Ее сыну еще не было двенадцати, но он уже мыслил как наследник Кэйси. Она вряд ли смогла бы что-то сделать, чтобы вернуть его. Кейн была слишком глубоко в его сердце.
– Я ушла не поэтому, Хэйден. После того, как она успокоила меня, она отправила нас с тобой наверх. Я ждала ее, потому что беспокоилась за нее, и мне хотелось, чтобы она была рядом. Прошла, казалось, вечность, и я спустилась вниз, чтобы поискать ее. Этого человека уже не было, но Кейн не успела помыться.
Я увидела ее руки. Они до сих пор у меня перед глазами и прости меня, но я не смогла жить так дальше. Было так много крови. Она была покрыта ей, и казалось, что эта кровь зальет нас всех, как наводнение. Мне стало плохо от ее вида.
Я не хотела отвечать за то, что кому-то делают больно, или еще хуже, только потому, что я делю постель с главой семьи Кэйси. Извини, если тебе тяжело это слышать, но это правда.
Она положила руку Хэйдену на плечо, чтобы он остановился. Когда он встал, она решила, что у нее получилось достучаться до него, и он понял ее позицию.
– Мама защитила тебя, а ты ушла из-за этого?
Услышав это в такой интерпретации, она и сама перестала понимать, что сделала.
– Хэйден, я не одна из коров моего отца. Я не принадлежу Кейн, как предмет мебели. Я уважаю ее чувство семьи и чести, но это же не феодальная Япония, где я должна ходить на четыре шага позади. Я была ее
