по большей части, молчала и плакала. Я понимала ее состояние, и даже не знала, как помочь девушке. От любых разговоров, заходящих в тупик, она рыдала еще сильнее.
– Минора показывала мне видения, Мандиса, – наконец заговаривает со мной Тенея, вернувшись с очередной встречей с темной жрицей.
– Какие? Будущее? – лязгая цепью, я придвигаюсь к ней поближе, чтобы расслышать тихий голос девушки.
– Прошлое, Мандиса. Она показала мне… Нуриэля… и его… с одалами. В купальне. Их было так много. И он… он был жесток с ними, Мандиса. Груб. Я не знала, что мой муж может быть таким, – медленно качает головой она. – И я не хотела верить в то, что он неверен мне. Я была такой наивной, и всегда думала, что одалы нужны ему для поднятия самооценки, ведь он клялся, что занимается любовью только со мной… я хочу умереть, Мандиса, – голос Тенеи срывается, и она снова начинает всхлипывать и задыхаться.
Ее слезы напоминают мне о моей боли, о предательстве Кэлона. За что они так с нами? Они нам нож к сердцу, а мы готовы на все ради своих любимых. Несправедливо. Неправильно. Даже в Элиосе прошли времена, когда мужчины совершали подвиги ради своих женщин, любили и заботились о них.
– Тише, Тенея. Мне… – протягиваю свободную руку, в надежде успокоить девушку.
– Тебе не жаль, Мандиса! – вдруг резко обрывает меня Тенея, вскинув на меня свой оскорбленный взгляд. – Я слышала его слова о тебе в день суда. Да только я думала, что ты нужна ему ради власти. А теперь сомневаюсь… – ее голос снова понижается до шепота. – Я так запуталась. Но теперь уже ничего не имеет значения.
– Не говори так, Тенея. Мы должны верить, надеяться. Кто-то обязательно придет за нами… – конечно, я давно не верю в свои слова, но не нахожу другого ответа. Надежда умирает последней.
– Минора может убить меня, Мандиса. Она периодически устраивает показательные казни на площади перед своим дворцом, чтобы держать в страхе тех жителей, которые планируют сбежать.
– Но куда?
– Куда угодно. К Элиму, или за пределы Элиоса… она убьет меня, Иса, – Тенея обхватывает себя за плечи, кидая на меня полный боли и отчаяния взгляд.
– Тенея, нельзя сдаваться. Я протянула здесь восемь месяцев, продержусь и годы, если этого потребует спасение.
– Не будет для меня никакого спасения, Мандиса. Каждый раз, когда я покидаю темницу, я думаю, что больше никогда тебя не увижу, – Тенея нервно потирает кольцо на безымянном пальце. Она перехватывает мой взгляд, и, поджимая губы, поясняет:
– Обручальное кольцо. Мой талисман. Семейная реликвия.
– Оно принадлежало Актавии? – по моему телу разливается тепло, когда я вдруг вспоминаю женщину, которая отчасти заменила мне мать, несмотря на то, что это невозможно.
– Да, – кивает Тенея и вдруг резко снимает кольцо, заглядывая мне прямо в глаза. – Я хочу… попросить тебя кое о чем. Ты же не откажешь девушке, стоящей
