поток, струящийся под ногами. А еще эта навязчивая, все усиливающаяся потребность свернуть куда-то назад и немного вправо… ага, прямо в гладкую стену тоннеля. Ерунда полнейшая, но избавиться от давления какого-то противоестественного голоса внутри, бухтящего, что идти нужно не туда, не выходило, и степень раздражения росла и росла.
– Войт, знаешь, рассматривая все, допустим, с самых истоков, несправедливо, что ты приняла чью-то версию таких глобальных событий и мироустройства в принципе на раз и ждешь чего-то подобного и от меня! И когда я, имея полные основания, согласись, отказываюсь это делать, считаешь абсолютно безнадежным, – явно не собирался прекращать наш спор ликтор. – Разве тебе были предоставлены хоть какие-то доказательства или подтверждения данной версии событий?
– Я не ждала от тебя мгновенного перенацеливания, Крорр, но хотя бы не этого «все херь и вокруг враги!». И мой жизненный опыт утверждает, что справедливость – вещь в принципе мифическая, – отклацнулась я, вынужденная себе признаться, что в чем-то Бронзовый и прав. Я поверила словам Мак-Грегора, руководствуясь чистой интуицией, утверждающей, что он не врет.
Но вот ведь какая штука: когда кто-то действительно сам верит в то, что говорит, то и для других выглядит убедительно, при этом, реально ничего, кроме стройной и правдоподобной устной истории Киан мне не предоставил. А с другой стороны…
– Во-первых, никаких доказательств, что и официальная точка зрения на те события правдива, тоже не существует… – указала я.
– Если тебе о них неизвестно, как и большей части широкой общественности, то это не значит, что их нет, – перебил меня Крорр.
– С удовольствием о них послушаю, – прокомментировала язвительно, точно уже зная ответ.
– Секретная информация на то и секретная, Войт, чтобы не быть предметом пустой беседы от скуки в пути, – пробурчал он.
– Ну, ясно-понятно, ни черта-то ты и сам не знаешь, но морду кирпичом ради соблюдения невдолбенного имиджа Корпуса надо держать, – отмахнулась я. – Предлагаю молчать до конца пути, ибо общение у нас как-то не складывается.
– Оно не складывается, потому что темы не те, которые стоит обсуждать в подобной обстановке и когда мы оба на стрессе.
– Упоминать, что это ты нас обоих обеспечил этим конкретным стрессом тоже, я так понимаю, не стоит? – Меня уже легонько потряхивало, а в глазах появилась неприятная резь.
– Не стоит, – мрачно подтвердил Крорр.
– О чем тогда? Мне тебя о детстве расспросить? Типа, как часто тебя мама роняла головой об пол, что ты таким непрошибаемым стал? – Да, гадость сказала, но очень уж хотелось прекратить вообще всякие разговоры.
– Моя мать пропала без вести в Зараженных землях, когда мне было два, – голос Бронзового обрел безэмоциональное, сухое и бесцветное звучание. – У ликторов детство заканчивается в пять лет, принято в этом возрасте отправлять детей в младшее отделение
