дорого, центральный бульвар простирался метров на 500, июльская жара плавила его карусельки и бутики, а мы решили, что жить будем здесь, чтобы не в Марселе. Мы сняли у Седрика его шкаф на неделю, уверенные, что за этот короткий срок с легкостью найдем квартиру. Мы еще не знали, что в Эксе нет никаких квартир, а если и есть, то они в аварийном состоянии, что никто не ждет нас и квартиру сдавать нам не хочет, что я беременная и меня постоянно будет от всего этого тошнить.
Квартира Седрика имела два уровня: гостиная+прихожая+кухня и полка над всем этим, на которой следовало спать. Кухня располагалась в нише за занавесочкой в гостиной, и все пространство занимало метров десять. В первый же вечер мне навстречу выпал засушенный южный таракан размером со слона, я визжала от ужаса и духоты и обзванивала один за другим телефонные номера агентств и квартирных хозяев. Чаще всего мне отказывали с первого слова, иногда со второго, когда узнавали, что у меня нет годового контракта с французской фирмой. К этому моменту мои руки уже были опущены наполовину, стакан значительно опустел и я ненавидела это лето.
По одному-единственному телефону нас согласились принять: на том конце была бабушка Кристина, которая сказала, что мы первые за все лето хотим посмотреть этот дом, поэтому они нас ждут, но пешком мы до них никак не доберемся. Машину мы арендовали и поехали: Экс остался позади, а мы выбрались на шоссе. И замелькали карельские сосны.
Дом оказался огромным. Абсолютно провансальский – рыжий, плиточный, черепичный, с бассейном и кучей ненужных вещей вроде площадки для петанка и тенистого патио внутри дома, он помещался в густом запахе сосен и сладких цветов, ветер в платанах шумел, как море, но никакого моря рядом не было. Хозяин дома – атомный физик с чешской фамилией – налил нам ледяного пастиса, а его жена – писатель-фантаст Кристина – рассказывала, как они ездили в Петербург и Москву и какое это было большое хорошее впечатление.
Тогда я вывела форму адекватности француза (за других европейцев не скажу): если человек был в Петербурге или в Москве, то он адекватен и свободен от предрассудков. Если не был – бегите быстрее прочь. Вот уже три года это правило ни разу меня не подвело. Большинство жителей Франции никогда не выезжали за пределы не то что Евросоюза, но даже самой Франции и ее колоний, что накладывает огромный отпечаток на их сознание и понимание мира.
В общем, дом нам сдали в тот же день. Бабушка Кристина и ее муж уехали зимовать в Африку, а мы остались в огромном доме в лесу, с пауками, сверчками и гусеницами, немногими странными соседями и утренней росой. Ближайший продуктовый – 6 км до соседней деревни. Ближайший город – пряничный Экс. Ближайший сосед – сумасшедший.
Помните эту притчу Клариссы Эстес? Я чувствовала себя примерно так.
«Если никогда не пойдешь в лес, с тобой никогда ничего не случится и твоя жизнь так и не начнется.
– Не ходи в лес, не выходи из дома, – говорили они.
– Почему? Почему бы мне нынче вечером не пойти в лес? –
