же направилась к зеркалу и наскоро стянула волосы, распущенные перед сном, в простую косу. Теперь я чувствовала себя несколько лучше, заодно и собралась перед странным разговором. Задумавшись на секунду, я зажгла свечи и активировала заклятие, глушащее звуки. Трепетно надеюсь, что, если его высочество пожелает меня убить, я смогу справиться сама.
– Вы хотите еще раз рассказать о моих перспективах в Эроле? – язвительно хмыкнула я.
– Ни в коем случае, – покачал головой принц Эрик. – Перспективы, надо сказать, в любом случае нерадужные – тем, кто один раз показал неблагонадежность, никогда не будут доверять.
Рука его дернулась к наглухо застегнутому воротнику, будто ему стало душно.
– Это будет рабство, ларэ. Самое обычное рабство. – Полукровка болезненно поморщился.
Я была изумлена:
– Вы понимаете, что вы мне говорите?
– Более чем, ларэ Тьен, более чем.
– Днем…
– Днем мы были не одни.
– Оборотни…
– Боги с ними, с оборотнями. Даже если кто-то из подручных Третьего лорда и подслушивал, мне это безразлично. А вот мои сопровождающие…
Поразительно. Тот, о ком в страже говорили шепотом и сплевывая через плечо, практически в открытую заявляет мне…
– Я охотничья собака в строгом ошейнике, – тихо произнес нелюдь. – Не более.
Он судорожно дернул ворот, вырвал шнуровку, что называется, с мясом. И я увидела широкий, в три моих пальца, металлический ошейник с гравировкой, из-под него выглядывал опоясывающий шею след от ожога, края которого побледнели, но ближе к металлическому ободу кожа алела.
Я знала, что это такое. «Ошейник подчинения». Считалось, что артефакты подобного рода исчезли из обихода в Эроле около четырехсот лет назад, когда запретили рабство. В металлическую вещицу хозяин закладывал свои приказы и запреты, и, когда раб нарушал волю владельца, ошейник нагревался в зависимости от тяжести проступка. Судя по шрамам, покорность принцу Эрику была не присуща.
– Это… незаконно, – судорожно сглотнув, пробормотала я.
Принц тихо рассмеялся. И в этом смехе звучали боль и обреченность.
– Кого это интересует? Я даже живу взаймы, сперва по милости отца, теперь – брата. Кто будет заботиться об интересах полукровки?
Никто.
– И зачем же вы явились ко мне? Пожаловаться на жизнь? – привычно съязвила я.
– Нет, разумеется. Рысям в данный момент нужно вычислить предателей и уничтожить шпионскую сеть Эрола на своей территории, я с семнадцати лет работаю в тайной канцелярии и знаю достаточно, чтобы помочь оборотням в этом начинании.
– То есть кто конкретно здесь работает, вы не знаете?
– Не всех. Генрих не доверяет мне, и я никогда не знаю всего.
– И что вам нужно взамен?
– Немногое, – ответил принц. – Свобода. Я хочу, чтобы мне помогли
