С разбега, наверное, на них бросился, не иначе. Смотри, у него рубаха порвана, а на щеке царапина и синяк. Нет, Серега, он на перила не кидался, сцепился с кем-то. Подрался. Ну я дурак! Серебрякова ведь предупреждала… Да, надо ее срочно поднимать. Ты давай, дуй в главный корпус, поднимай там всех. Звони во все колокола. То есть в телефон. Сообщи о происшествии. Узнай, нет ли у них на территории сотрудников милиции. Лыжи у тебя с собой?
– Иди ты…
– Значит, мой океанский лайнер, будешь бороздить просторы. Только ты можешь это сделать: там снежищу намело!
– Иди ты?
– Давай друг. Страна ждет от тебя подвига.
Он пытался шутить, но на душе кошки скребли. Прозевал, проморгал, проворонил. А Серебрякова предупреждала… Барышев пошел вниз, одеваться, Алексей нехотя направился штурмовать дверь люкса. Когда он уходил, Серебрякова еще не ложилась. Наверняка Ирина Сергеевна крепко спит.
Он вздохнул и постучал в дверь:
– Ирина Сергеевна, это Леонидов, откройте!
Она же, как будто ждала под дверью, открыла сразу, без лишних вопросов:
– Что случилось?
– Мне нужна ваша видеокамера. У вас ведь вчера была видеокамера? Вы снимали сотрудников, когда они… – Алексей замялся. – Гуляли? Пьянствовали?
– Тогда уже их никто не снимал, – усмехнулась Серебрякова. – И не я, Калачевы снимали. Паша снимал, Валера Иванов. Камера действительно моя, но пользовались ею вчера все.
– Ясно. Каждый руку приложил. Павел Петрович лежит в холле мертвый, Ирина Сергеевна.
– Паша? Не может быть! Почему Паша? – она растерялась. Потом вдруг спросила:
– А снег уже перестал?
– Нет. Идет. А кто, по-вашему, должен там лежать? Есть какие-то версии? Поделитесь. И при чем здесь снег?
– Не знаю. То есть снег ни при чем. Ночью я смотрела в окно: шел густой снег.
– Вы что, вообще не ложились?!
– У меня последнее время бессонница. А как он умер?
– С балкона упал. Возможно, что это несчастный случай. Дайте, пожалуйста, вчерашнюю кассету. И еще… Чистая у вас есть?
– Конечно!
– Зарядите и оставайтесь пока здесь. Зрелище не из приятных. И улики. Надо все заснять, пока не затоптали.
– Да, Алексей… У меня есть мобильный телефон. Если надо вызвать милицию…
– Не надо. То есть Барышев пошел в главный корпус. Они там сами сообразят, что делать и кого надо вызывать.
Леонидов сунул в карман кассету с записью вчерашнего празднества, взял видеокамеру и вышел в коридор. В холле все было без изменений: у ножки стола по-прежнему лежал Павел Сергеев. Его остекленевшие глаза без всякой надежды глядели на балкон, в перилах которого по-прежнему зияла огромная дыра.
Перво-наперво он взял крупным планом тело коммерческого директора, потом наехал камерой на стол, уставленный грязной посудой, захватил испачканный кровью угол стола, пол, окурки, остатки еды…
«Как
