спешить некуда. Вот до чего же хорошая и милая девушка, прямо особенная, – пояснила Полина Григорьевна собеседнице. – И поздоровкается и про здоровье спросит. Вот, вроде счастливая, а глаза всё время грустные, пустые.
– У богатых свои заботы, – покачала головой вторая старушка.
– Да, ты права. Жаль мне её. Ведь Вадим, раньше, каким шалопаем и бабником был. А хулиганы, они не меняются со временем, это у них в крови. Только боюсь, обидит он этот нежный цветок, растопчет. Другой ей нужен парень. А вот как намекнуть, не знаю, вдруг обидится.
– Да ладно тебе, Поль, не лезь. Это их дело, молодое. Господь им в помощь. Он и поможет, где надо, и осудит, кого надо.
– А то и вправду говоришь, Егоровна, сами разберутся.
Арина тем временем, растоптанная и униженная, подбежала к машине, щёлкнув сигнализацией, села, повернула ключ зажигания и быстро рванулась с места.
Рыжая девица, с букетом, вальяжно вышла из подъезда, поправила подол платья и уверенно продефилировала мимо бабушек. Следом выскочил Вадим, покрутился вокруг, и ушёл обратно в дом.
– Что это с ними со всеми происходит? Видимо переругались. Вон, на Арине то, лица совсем не было, бледная, всклокоченная, растерялась прямо вся, – проговорила Егоровна.
– Да, ты права, подруженька, что-то пошло не так. Я ж тебе только сейчас говорила, что это подлец, и толку от него не будет. Он как в наш дом вселился, спасу совсем нет. Он же живёт прямо надо мной. Грохот стоит, крики пьяные, девиц разных водил, по несколько за один раз. Вот и эта, рыжая, небось от него пошла. Он же именно этот букет днём нёс, я так и подумала, что для Аришечки. Это просто золотая девочка. Вот были у этого оболтуса гулянки, а деньги, откуда брал? Даже не знаю. На работу – то, отродясь не хаживал, а потом вижу по зиме – то, притих. И на работу видимо устроился хорошую. Вон машину приобрёл, приоделся, смотрю и ремонт в квартире затеял, ох и грохота было. А потом и девчушку эту хорошенькую водить стал. По виду я сразу поняла, что девочка порядочная, степенная. А потом иду по лестнице домой, и голова так закружилась сильно, я прижалась к стеночке, вижу, она спускается и ко мне подошла, здоровьем поинтересовалась, по виду моему сразу поняла, что нездоровится мне. Потом до квартиры проводила, и давление измерила, и аптечку подала. Вот так мы с ней и познакомились. Да, её и Бублик мой, признал сразу, полюбил. Она даже ни в какое сравнение с моей внучкой не идёт, та избалованная, а это видно, что богатая, а какая ласковая. Я бы ей другого парня пожелала. А этот, ух, я б ему, – погрозила кулачком в сторону подъезда Полина Григорьевна и посмотрела на Егоровну.
– Эх, молодёжь – вторила ей Егоровна. – Полин, а может он, Вадим, в криминале каком участвует, а? Я вон нынче передачу по телику глядела, так там такое показывают, прямо жутко на улицу выходить.
Поёжившись, то ли от холода, то ли от страха, бабушки встали со скамеечки и побрели по домам. Начал накрапывать дождь. Пёс Бублик даже обрадовался такому повороту событий, потому что его любопытная хозяюшка уже давно должна была его накормить.
Глава
