поскольку гномы, с присущей им дисциплиной, готовы сами сделать всё возможное для усиления мощи ССР. Но и тут, под самой сенью высокого голубого неба, в окружении заснеженных горных пиков, для Слава находилась работа. И тоже, как правило, – организационная.
Вообще, Славу порой казалось, что он превратился в некое подобие большевика, рьяно строящего новое государство. Слишком уж много схожего он увидел в том, что ему приходилось делать, с тем, что Слав знал о послереволюционном периоде России. Ну, с тем, что предлагалось вниманию широкой публики.
А вот прибегать к каким-либо карательным мерам, чем так часто грешили большевики, Славу так и не пришлось. Ведь люди, орки, гномы и тролли видели, что и они, и его семья, живут не намного лучше всех остальных. Но при этом на плечах Слава оказалась ответственность за будущее огромного числа различных разумных существ. Кажется, многие его даже жалели. Во всяком случае, с какой-либо враждебностью Славу не пришлось столкнуться.
В общем, Слав считал, что жизнь его сложилась очень даже хорошо. Да, ему хотелось бы, чтобы он мог проводить с семьёй больше времени, чем мог себе позволить. Но это – небольшая плата за то, чтобы быть уверенным в будущем не только своих детей, или детей, которых ты встречаешь во время долгих путешествий. Но и за будущее всех грядущих поколений. Что ни говори, но ради этого стоит немного пострадать.
И Слав, тоскуя по детям и Ласе, с готовностью окунался с головой в работу. Чтобы Радомир, Сваяра, как и все остальные дети Народа, да и вообще – всего этого мира, смогли с уверенностью смотреть в завтрашний день.
––
Король Кеварг, бросив на посла хмурый взгляд из-под насупленных бровей, спросил:
–И чего же хочет твой король?
Посланник, поклонившись, как того требует придворный этикет, с льстивыми нотками в голосе сказал:
–Мой король, его Величество Клор третий, надеется на то, что Ваше Величество окажется настолько любезен, что не бросит своего венценосного собрата в беде.
Недовольно тряхнув головой, Кеварг спросил снова:
–Так чего же он от меня конкретно-то хочет?
Посланник, снова склонившись (но на этот раз – не так низко), пояснил:
–Его Величество Клор третий, король Тенории просит Вас, Ваше Величество, оказать ему военную помощь.
Всем видом продемонстрировав то, насколько ему скучно, король спросил:
–А конкретнее нельзя? Чего именно мой венценосный брат от меня хочет?
Посланник, видимо, осознал, что дальнейшие игры с этикетом могут быть вредны и потому перешёл к делу:
–Думаю, Вашему Величеству уже известно, что моему бедному отечеству угрожает немалая опасность. Уверен, что Вашему Величеству уже доложили и о том, что в той войне, которую мы вели с жителями Одиноких островов, нам удалось одержать верх. Но с некоторых пор на стороне этих предателей рода людского
