А потом я провалилась на дно его зрачков, до мельчайших подробностей вспомнив происшествия этого утра. Будильник, не сработавший вовремя. Писк мыслевизора. Голос заказчика со странными шипящими интонациями.
– Варриец, – на этом месте услышала я далекий отзвук мыслей Дольшера. – Исконный причем. Что он тут забыл?
Через секунду я очнулась на том же стуле. Дольшер уже отдавал негромкие приказания по мыслевизору, нетерпеливо постукивая пальцами по столешнице.
– Можно мне хоть теперь сходить в туалет? – угрюмо спросила я, скрещивая ноги. – Очень хочется.
– Теперь можно, – милостиво разрешил маг, отвлекшись от своего разговора. – Прямо по коридору и направо. Но потом обязательно возвращайся. Будем думать, что с тобой делать.
– В смысле? – насторожилась я, сразу же опустившись на стул, с которого было встала. – Вы же обещали, что закроете глаза…
– Я обещал, что закрою глаза на маленькие шалости. – Дольшер улыбнулся с таким самодовольством, что я невольно сжала кулаки, уже понимая, что угодила в ловушку. – Но сама знаешь, как у нас не любят, когда кто-нибудь открывает частную магическую практику без должной лицензии.
– Я же ничего не сделала! – испуганно взвизгнула я. – Только собиралась просканировать вещь, но…
– Неважно, – оборвал меня Дольшер. – В данной отрасли одно лишь намерение часто приравнивается к преступлению. Впрочем, думаю, я сумею замолвить за тебя словечко перед судьей. Все-таки как-никак ты пошла навстречу интересам следствия. Поэтому штраф в шестьсот хардиев будет уменьшен наполовину. Или же год ссылки на рудники. Или же…
Дольшер негромко рассмеялся, глядя на мое вытянувшееся от немого возмущения лицо. Год рудников за то, что я не совершала? Безобразие! Да там день за неделю идет. И еще повезет, если каменную астму[4] не подхвачу, от которой легкие через пару месяцев превращаются в кровавую кашу. А альтернативы, пожалуй, и нет. Для меня что шестьсот хардиев, что триста – суммы одинаково нереальные.
– Или же, – с нажимом повторил Дольшер, – пять лет работы в департаменте по специальности. За минимальную зарплату, понятное дело. Остальное пойдет на оплату штрафа.
– Минимальная зарплата – это сколько? – мрачно поинтересовалась я, невольно отвлекшись от мысленной примерки робы ссыльной на рудники.
– Пять хардиев, – ответил начальник департамента. – Вполне хватит на съем квартиры и достойное питание.
Я аж задохнулась от радости. Пять хардиев! Да я сейчас в удачный месяц получаю вдвое меньше и то умудряюсь концы с концами сводить. Правда, принятие предложения Дольшера означает, что я каждый день буду вынуждена встречаться с Марьяном. Пожалуй, стоит сразу обговорить этот тонкий момент.
– Я согласна, – проговорила я, пристально глядя на будущего начальника. – Но с одним условием: пожалуйста, сделайте так, чтобы я как можно реже виделась с Марьяном.
Каменная астма – болезнь рабочих на иридиевых рудниках. Причина ее – постоянное присутствие мельчайшей каменной взвеси в воздухе. В результате полученного заболевания легкие через несколько месяцев превращаются в кровавую кашу.
