что сейчас заедет за ними и отвезет туда. Скажет, что ничего страшного. Страшное мама узнает очень скоро – в больнице – и полезет на стену, даже не стараясь заглушить собственные крики.
Игорь на сутки уйдет «в душевную кому» – когда внутри только пустота, когда сил ни говорить, ни что-то делать нет, а в голову разрывает одна мысль: произошло то, что исправить нельзя. Произошло страшное и непоправимое. Почему это произошло с ними, с их единственной дочерью?…
А через несколько часов моя жена в Челябинске получит ту страшную SMS-ку.
Первое, что нужно было для Насти – кровь, много крови. В течение нескольких дней в коридорах больницы была очередь из молодых парней и девушек, студентов Московского гуманитарного университета, в котором еще недавно училась Настя. Врачи сказали, что такого числа желающих сдать кровь они не видели в стенах своей больницы очень давно.
Родителей пустили в палату к дочери на третьи сутки. В своих руках они держали ее маленькие ладошки, старались не плакать и говорили, как они ее любят и хотят, чтобы она вернулась к ним.
Настя и Лилия Осия
На приборах, к которым было подключено тело девушки, линия жизни начинала дергаться, показывая, что Настя слышит и чувствует – тех, кто рядом.
ххх
Настя всегда любила больше Челябинск, чем Москву. Это многим казалось странным. Может быть, было предчувствие беды, которая случится с ней именно в Москве.
Одна из челябинок, Людмила Александровна, педагог со стажем, хорошо знавшая Настю, написала мне: «У Насти стойко держится температура. Это организм борется с болезнью. Чем выше градусы, тем быстрее наступит выздоровление. Общество наше тоже больно, больно равнодушием. Мы редко обращаем внимание на тех, кому плохо, тем самым не делаем наше общество благополучным. Градус милосердия у Насти всегда был высоким. Теперь самой девочке требуется поддержка… „Градус милосердия“ – помогла человеку без постоянного места жительства, подобрала брошенного больного котенка, трепетно заботилась о своей собачке, регулярно помогала бабушке в Челябинске – теперь нуждается в милосердном отношении сама».
Два месяца спустя
Трагедия с Настей Белковской показала тысячам людей, что они – счастливы. Даже если не замечали этого раньше.
Я позвонил Игорю, когда он был в палате у дочери. Можно услышать Настю, спросил я и услышал в трубке: «Папа, кто там?».
Я волновался, не помню, чтобы испытывал когда-то раньше подобное волнение от телефонного разговора.
Узнав, что это дядя из Челябинска, Настя сказала, что, наверное, скоро приедет в гости в Челябинск. Так она всегда говорила раньше, когда звонила по телефону. Это ощущение, видимо, осталось у девушки в памяти.
До разговора с Настей был у меня телефонный разговор «из будущего», как сам себе его назвал. После телепрограммы «Пусть говорят»,
